Гарий Немченко - Отец

А сам раньше перебрался, потому что душа болела. Как знал…

Только что ж это получается: собрание проводил, стыдил тут всех: «Матерьял не бережете, воровство развели, стыд и срам… За сто грамм честь советского рабочего продаете… Никогда не придем так к светлому будущему». И про будущее про это — полчаса…

Перемешалось все у Громова в голове.

Отдал Вальке баранку, сам рядом сел. У коровников сказал:

— Поезжай пока, потом разберемся, что ты тут мне наплел…

Да только зря.

Дня три не было в Микешине ни Шидловского, ни Вальки с ним, и он все ждал их, бродил среди работы как потерянный.

А потом прикатила Шидловского машина, и Громов из пустого окна выглянул, прячась за стенку: хотелось почему-то посмотреть на Шидловского раньше, чем говорить с ним начнет, посмотреть так, чтобы тот его не видал…

Только не было в машине Шидловского. И другой шофер сидел вместо Вальки.

— А чего Гринько? — Громов спросил подходя.

— А я почем знаю, чего? — ответил шофер, устраиваясь на сиденье поудобней и надвигая на глаза козырек маленькой кепки. — Рассчитался — вот чего…

— И… куда? — задрожал Громов.

— Да мне вот предлагали в отдел кадров начальником, — лениво начал тот балагурить из-под надвинутой кепки. — Зря не пошел… А то б всех расспрашивал: куда, милок, навострился?.. Километр, он везде одинаковый… И руп тоже.

— А Шидловский где?

— Тут разве нету? — оживился шофер. — Тогда я поехал… Он мне: «К трем в Микешине будь… Может, там захватишь». Теперь к дому надо, на вокзал везти…

— Тоже… со стройки?.. — у Громова сорвалось.

— Ага. А тебя заместо него… Уже и приказ есть. «Заслужил», — говорят. Только вот морда… — наклонился к Громову, спросил с неподдельным интересом: — Тебя никто по ней — кирпичом?.. Не со зла, а так, для интереса… Что крепше?..

— Тебя как человека!.. — обозлился Громов.

— Ну если как человека, то на Черное море едет… Руководящее здоровье поправлять, — хрустнул косточками, закладывая ладони за голову, туда-сюда поводя надвинутым своим козырьком, пропел:

И заржал радостно:

— Хорошо придумал?.. Это я только щас!..

В тот же вечер съездил Громов на стройку, сходил в общежитие к шоферам. Всех троих соседей Гринько застал дома, лежали на койках, рассуждая, куда податься — на танцы или в кино.

— Чего, может, должен тебе остался? — спросил, почти не поворачивая головы, худощавый парень, на волосах которого красовался капроновый чулок — у кого только выпросил. — Считай, что он тебе прощает…

— Да ладно тебе, Валька не такой, — другой в разговор встрял. — Только уехал, точно, по-чудному… «Сестренка, — говорит, — телеграмму дала — мать при смерти…» Мать-то у него на Кубани, а сам — на Восток…

— За живой водой…

— Техникум, дура, бросил — год всего и оставалось-то…

— Там поступит! — махнул рукой парень в капроновом чулке. — Иксплататор пообещал же ему документы выслать…

— Кто-кто? — не понял Громов.

— Иксплататор, — снова аккуратно коверкая слово, повторил тот. — Начальник, которого Валька возил… Тоже работенка была: даром, что на бортовой, а ночь-полночь — нету…

Громов оживился:

— Шидловский?

— Да бог его знает…

Второй подтвердил:

— Шидловский, точно. Я его сразу узнал — вон там фотография его в газете, — приподнимая голову, кивнул на тумбочку. — И статья про него — вон там…

Громов схватил газету, присел в ногах у этого, в капроновом чулке. О чем говорили ребята, не слышал, впился в лицо Шидловского на фотоснимке. Маленькие глаза начальника и с фото смотрели решительно — точь-в-точь такой был Шидловский, когда бригаду Громова в последний раз чехвостил за бесхозяйственность. И столько недоступной строгости было у Шидловского во взгляде, что Громов даже тут глаза отвел, не выдерживая, и будто краснеть начал.

Всегда так, когда Шидловский рядом: так себя чувствуешь, будто он знает то, чего тебе, охломону, не дано знать и, как ни старайся, дано не будет, будто на его плечах — обо всем забота, а ты у него только под ногами болтаешься — умеет он, прохиндей, смотреть по-особенному строго!

Рядом с фотографией статья. «Жизнь на переднем крае» — так статья называлась. В ней про то, как Шидловский лет пятнадцать назад пришел на строительство, не имея профессии, как работал, не покладая рук, как закончил вечерний техникум, а потом институт, как стал прорабом — да не простым, а каких поискать.