Ивайло Петров - Избранное

Возвращаюсь я тут как-то из театра и говорю: «О Ефросина! Будь же так любезна, подай на стол, мой голод утоли!» А она смотрит на меня как телка, ухмыляется и передразнивает: «О Димитрин несчастный! Видать, ты вовсе выжил из ума!»… «Дурочка, — говорю, — я же стараюсь с тобой по-нежному, а ты не понимаешь».

Принес ей как-то букет цветов. «Вы только посмотрите, — говорит, — на что он деньги тратит!» — «Да я его, — говорю, — со сцены взял». — «Сегодня, — говорит, — со сцены, а там привыкнешь и в магазине станешь покупать. Принес бы чего дельного, если так тебе охота…»

Мне же просто хочется быть с ней нежным. Вчера спектакль меня особенно потряс. Прихожу, она уже легла. В окно струится лунный свет — ну, точь-в-точь как на сцене из прожектора. Красота! Да и жена мне показалась особенно красивой. Встал я рядом с кроватью, а Ефросина смотрит на меня из-под полуопущенных ресниц. Лицо чистое, белое, словно сама луна опустилась на подушку. Я еще больше растрогался и говорю: «Мой друг… клянусь сияющей луной, посеребрившей кончики деревьев… ты так прекрасна!..

Стань у окна, убей луну соседством,

Она и так от зависти больна,

Что ты ее затмила белизною…

О милая! О жизнь моя! О радость!..»

Она как загогочет! Аж захлебнулась. «Чего ж ты, милая, смеешься?» — спрашиваю. А она: «Да потому и смеюсь, что ты совсем спятил. Не все у тебя дома. Уж лучше б отлупил, как бывало, чтоб почувствовать, что мужик у меня, а не тряпка! Слюнтяй какой-то и рохля. Теперь мне ясно, почему ты всем место уступаешь, почему по три часа в очереди ждешь, чтобы купить кило винограда. Всякие нахалы тебя оттирают, а ты: «Простите, гражданочка, извините…» Если будешь так перед каждым извиняться, голодным останешься. Жизнь, — говорит, — это тебе не театр!»

Высказала она мне это в лицо — и к стенке отвернулась.

А теперь сами посудите, разве ж я не дурак? Разве не смешно все это?..

Перевод Татьяны Колевой.

Мои соседи по квартире, Лили и Милойко Ивановы, милые и приятные люди. Женаты они уже три года, и не ошибусь, если скажу, что семья эта служит примером для всех семейств в квартале. Милойко служит в каком-то министерстве и, вероятно, скоро станет начальником отдела. Очень способный, дельный работник — его трудолюбие вошло в поговорку, но прежде всего он просто хороший, добрый человек. Единственный его недостаток — это то, что он просто-таки обожает свою жену, говорят мужчины нашего квартала, слегка презирая Милойко за эту слабость. У них есть на то основания, потому что их супруги считают Милойко идеальным мужем. Впрочем, мужчины, не оставаясь в долгу, образцовой супругой считают Лили.

Пока Милойко на службе, Лили не присядет ни на секунду. Крутится по дому, выбивает ковры, стряпает. Мою и их комнату разделяет стеклянная дверь, загороженная шкафом, и мне хорошо слышны быстрые шаги соседки. Когда Лили занимается уборкой, она напевает отрывки из популярных оперных арий. Когда выходит на балкон повесить белье, я вижу ее в окно: густые волосы блестят, точно золото, а глаза смотрят на мир по-детски доверчиво и радостно.

Под вечер возвращается домой Милойко, обязательно с букетом. Цветы — его страсть. Он дарит их жене зимой и летом. Он взлетает по лестнице, не переводя дыхания, нетерпеливый, словно скупец, который спешит к своему сокровищу. Заходит в комнату, Лили встречает его, как обычно, радостным возгласом: «Ах, ты пришел!» Следует минута молчания. Милойко открывает дверцу буфета и говорит:

— Хлеба маловато, пойду куплю.

— Нет-нет! Вечером я сама…

— Вечером мы идем в кино.

— Ах!.. Я так и знала, что ты купишь билеты на новый фильм. Говорят, очень хороший.

— А уголь у тебя на завтра есть?

— Я принесла.

— Зачем? Сколько раз я тебе говорил: не таскай уголь! Посмотри, какая ты бледная! Опять хочешь заболеть?

У Лили в детстве болели железки. Милойко об этом не забывает. Даже наоборот: ему будто удовольствие доставляет напоминать ей об этом каждый день.

— Но ведро легкое, — мягко протестует Лили. — Мне приятно немного поразмяться.

— Выйди в сад, подыши свежим воздухом. В следующий раз будешь слушаться?

Еще минута молчания.

Как-то раз, стоя у окна, я увидел на противоположном тротуаре мальчишку, который нес большой букет желтых хризантем. Чуть позже прозвенел звонок. Лили открыла дверь, спросила:

— Кто их прислал?

— Какой-то мужчина…

— Какой мужчина?

— Не знаю, — ответил мальчик и побежал вниз по лестнице.