Е. Бирман - Рассказы

Тень поплыла за стеклом, и, подняв голову, я увидел, как из дальнего облака к моему балкону вытягивается нога. За мгновение перед тем, как она стала проверять прочность пола, я успел разглядеть черную лакированную туфлю на ней, натянутый без единой складки носок без рисунка и тщательно выглаженную брючину. Что-то оскар-уайльдовское сразу же показалось мне в этой ноге, так что я не только не испугался, но даже не успел ощутить удивления. Я замер и ждал, а нога на балконе тем временем почувствовала себя уверенно и сразу за этим начала стремительно сокращаться, пока не стала длинной ногой баскетболиста, а за нею, словно она была резиновой и, растянувшись, теперь сжалась, притянулся хорошо одетый господин лет шестидесяти, среднего роста. Причем вторая его нога казалась, в отличие от первой, вполне соразмерной туловищу. Ограждение балкона выкладывали при мне из блоков шириной сантиметров в двадцать, и высота ограждения — больше метра. Наверно поэтому, перенося через него вторую (обычную) ногу, неизвестный господин зацепился ею о парапет и шаркнул по хевронскому мрамору его покрытия, прежде чем окончательно утвердиться на обеих ногах, теперь уже одинаковых и совершенно обычных.

Он движением плеч оправил пиджак и тут же уставился на меня сквозь стеклянную дверь. Я не мешкая, сдвинул ее, открыв дорогу пришельцу. Поскольку гость не просил прощения за необъявленный визит, я не стал здороваться с ним, а только смотрел вопросительно.

С ходу в карьер, будто я ему чем-то обязан, он попросил указать путь, которым он сможет выйти из дома, я же поинтересовался, не нужно ли ему в туалет и не хочет ли он выпить стакан холодной воды. Он утвердительно кивнул, и я отвел его к туалетной комнате для гостей, но перед ней задержал. Этим туалетом давно не пользовались, сказал я, и полотенце, скорее всего, запылилось, я сейчас принесу свежее. Вернувшись, я протянул ему чистое полотенце (оно показалось мне пересушенным) и указал, где спуститься потом по лестнице на первый этаж.

Внизу в гостиной я налил для него в стакан с толстым дном холодной, слабо газированной воды и стал ждать. Вскоре послышался звук туалетной «ниагары», еще через какое-то время, притянутая сквозняком, громко хлопнула дверь туалетной комнаты. Придерживаясь перил лестницы, вниз ко мне спустился пришелец, явно стараясь как можно меньше сгибать колени при переходе со ступени на ступень. Он взял в руку стакан, немного поморщился, разглядев пузырьки, но все же не спеша выпил воду. Поставив стакан на поверхность лакированного стола и так и не сказав ни слова, он огляделся и, задев стул (мерзкий скрип от волочения по полу), направился в сад. Я указал ему на ошибку и провел к входной двери.

Когда он спустился по лестнице на тротуар переулка (с одной стороны глухого) и стало ясно, что он не тронулся в сторону тупика, я помахал ему рукой на прощание, а он кивнул мне в ответ.

Я проводил его взглядом и пожал плечами: вот был у меня в гостях некто, облегчился, выпил стакан минеральной воды, скрипнул стулом по полу и прошел мой дом насквозь.

Невзрачный на вид мужчина занялся вечером самым обычным делом, которое напрашивается, когда делать нечего, — он положил ладонь на мышку и крутанул колесико. Свежие и самые важные новости быстро заброшены были им за верхний срез окошка, поскольку уже были известны из телевизионного выпуска. Менее важные пробежали перед глазами одни за другими, как школьники из-за черты разбега перед песочной ямой для прыжков в длину. Дальше были новости культуры, за ними — спорта, за ними — погода, потом курс доллара и других валют, а в самом низу был раздел знакомств. Он начинался со слова «Ищу». В левом окошке выбрал он слово «Мужчина», а в правом — «Женщину». Мужчина ищет женщину. Невзрачный на вид мужчина будто бы искал женщину. Дальше следовало указать, «Женщину» какого возраста он имеет в виду. Сначала он отнял было шаблонно десяток лет от своего возраста, но потом улыбнулся и набрал от 20 до 70. Он подумал, не поднять ли планку до 90, но передумал и нажал кнопку «Поиск». Оказалось, что и «Женщины» в своих запросах устанавливают возрастные границы. Он вращал ролик мышки. Десятки страниц, сотни женщин, и каждую он приветствует и каждой мысленно пожимает руку. Будто кандидат в президенты, он расположен и к этой, чей разворот и выражение лица полны поэзии и загадки, и к той, что мудро расположилась подальше от объектива, предоставляя его взгляду оценить ее умение выбирать окружающий пейзаж, и вот к этой обладательнице открытого и честного лица, заполнившего всю площадь фотоснимка. Но и кандидат в президенты не может пожать всех рук, встретить взгляд всех глаз, — и, в конце концов, невзрачный мужчина приветствует всех своих женщин одним широким и энергичным жестом. Он хотел было уже найти другое занятие, как взгляд его привлекло личико, все равнодушно-вздернутое, с мелкими приятными чертами, а в разделе интересующего ее возраста «Мужчин» значилось (он протер глаза) — от 20 до 70. Оценив приличный запас, отделяющий его от семидесяти, он выпрямился в кресле и взбодрился. С интересом стал вчитываться в детали. «Не люблю жадин». Ну, зачем же так? Рост подходит, впрочем, любой рост подходит, кроме равного, с этим не мирится его личный эстетический кодекс. Так. Указан цвет глаз, пьет — не пьет, курит — не курит — неважно. Музыкальные предпочтения в сторону, литературные — явно надуманны, не любит ходить в походы — и не надо. Равнодушна к природе — очень оригинально.