Е. Бирман: Игра в «Мурку»

Не будем заглядывать в новенькое удостоверение личности, получаемое неким репатриантом, прибывшим сегодня прямым рейсом из Москвы на постоянное место жительства в Еврейское Государство. Пересчитаем только на всякий случай получаемые им денежки из так называемой «корзины абсорбции», которые наш герой кладет в бумажник, и последуем за ним на остановку такси, где волею судеб подгоняет к нему свою «Шкоду» с шашечками Йоси Хальфон.

— Леан? — спрашивает Йоси симпатягу-репатрианта, и наша история тем самым получает завязку.

— Tel-Aviv, — отвечает симпатяга.

— Tel-Aviv is a great city [1] Тель-Авив — большой город. , — возражает Йоси.

— Tayelet, — проявляет осведомленность пассажир.

На набережную так на набережную. Два небольших чемодана в багажнике не слишком утомляют «Шкоду», а пассажир не утомляет Йоси Хальфона лишними разговорами. С заднего сиденья он поглядывает на дорогу, на то, что попадается на глаза вдоль нее, а когда вид из окон не меняется более двух минут, он листает взятую с собой книгу, на передней обложке которой, поверх фотографии миленького сада с наклоненной амфорой, умеющий читать по-русски прочтет: «Протоколы с претензией».

А мы тем временем попробуем разглядеть нового репатрианта. Как он выглядит? А как должен выглядеть внук еврея? [2] Внук еврея по законам Израиля обладает правом на репатриацию. Волосы светлые, глаза серые, нос прямой, скулы чуть выдаются, выражение лица — общее. Достаточно? Вполне достаточно для первого знакомства.

Вот уже проехали развилку «Шапирим», вот уже зеленый мост, за которым порой кончаются пробки и всегда проступает Тель-Авив с его стеклянными башнями, которым полагается скрести небо. Ну, они и скребут, раз надо. Не будем грузить пока нашего героя подробностями о том, какая из этих башен по-настоящему тель-авивская, а какая — рамат-ганская и не затесалась ли между ними башня с пропиской в Гиватаиме. Захочет — сам разберется. Мы ведь поначалу тоже пытались разобраться, а потом перестали, и ничего — живы. Поясняем: в России, например, был город, затем сто километров — и еще город, еще сто километров — и третий город. И о каждом мы могли сказать: это — город столичный, это — областной, он меньше столичного. А этот — районный, он меньше областного и, уж конечно, намного меньше столичного. Если вы — новый репатриант в Еврейском Государстве или просто приехали в гости и не хотите сойти с ума уже по дороге из аэропорта в первый пункт своего назначения, не задавайтесь вопросом, мимо какого населенного пункта вы сейчас проезжаете, не спрашивайте таксиста или родственника: «Это какой город?» В Еврейском Государстве один город проезжает через другой, как в других странах поезд проезжает через областные и районные центры. В другой стране поезд в конце пути придет в столицу, здесь город неизвестно где начался и бог его знает когда растаял в другом городе, а то и вовсе в какой-нибудь зловредной автономии. Однако утверждаем со всей определенностью, какая только возможна в Еврейском Государстве: нет здесь такого, чтобы один город лежал на земле, а другой был бы поставлен в нем на попа. Вы уже спрашиваете: возможно ли полюбить или хотя бы понять такую страну, о которой неизвестно, где в ней тот или иной город начинается и где заканчивается, да и о границах самой этой страны нельзя сказать ничего такого, что можно сказать, например, про Швейцарию. А именно: что границы ее тверды настолько, что их никто и никогда не только не смел нарушить, но даже не думал оспорить какую-нибудь доску в пограничном заборе, верхняя часть которой отвалилась от прогнившей перекладины и повисла над территорией соседней державы.

— Какой забор в Швейцарии? — спрашивает Читатель. — Какая доска? Что еще за прогнившая перекладина? При чем здесь вообще Швейцария?

Да ведь мы потому и нагромоздили все это, чтобы уйти от ответа. Такой у нас метод.

— To Marina, — уточняет уверенный в себе пассажир, не дожидаясь наводящих вопросов Йоси Хальфона. «Маринами» называют яхт-клубы. В Еврейском Государстве очень популярен яхтенный спорт, так как он позволяет в случае экстренной ситуации быстро произвести эвакуацию населения собственными силами, не полагаясь на государственные структуры. Ведь чем меньше государство, тем оно юрче. А значит, требуется достаточно тяжелый государственный аппарат для того, чтобы его, это государство, сначала прищучить, а потом придавить.