Хербьёрг Вассму - Седьмая встреча

Однажды Горм прокрался в ванную, чтобы посмотреть, как отец бреется. К чему он прикасается. Но отец только дружески кивнул головой, сперва — Горму, потом — на дверь. И все. Через несколько минут он, свежевыбритый, вышел из ванной.

Горм попытался представить себе, каково было бы прикоснуться к выбритой щеке отца или почувствовать на плече его руку.

Глядя на новый анорак [5] Блуза с капюшоном из плотной, непромокаемой ткани. Йоргена, Руфь часто вспоминала мальчика из города.

Мать купила его в тот же день, когда Йоргену удалили миндалины, а Руфи в голову угодил камень. По ее мнению, иначе и быть не могло: мало того, что Йорген лежал в больнице и ему должны были дать наркоз, так именно в этот день Руфи пробили голову камнем и доктору пришлось наложить ей три шва.

Эмиссар, напротив, считал, что все получилось очень удачно; раз уж они все равно были в городе. А вот то, что мать купила Йоргену такой дорогой анорак, ему не понравилось.

Руфь никому не рассказала о мальчике с велосипедом. Он был вроде не совсем настоящий. Правда, у нее на лбу осталась метка, но ведь Руфь сама видела, что он попал в телеграфный столб!

Родители решили, что лоб ей разбили большие мальчики, хотя они клялись и божились, что только довезли ее до дому. Руфи было все равно, что думают взрослые.

Мальчик выглядел добрым. Или просто грустным? Руфь запомнила, что время от времени у него дергался уголок рта. Она хотела спросить, отчего это. Но тут пришли большие мальчики. Жаль, что теперь она уже никогда не узнает, почему у него без всяких причин дергался уголок рта.

Если бы те мальчишки не пришли, он бы наверняка подержал велосипед за седло и научил ее кататься. Во всяком случае, она могла бы попросить его об этом. Скорее всего, они не стали бы бросать камни в столб. И ей не пробило бы камнем голову. Как все-таки это произошло? Ведь он же попал в столб!

Потом, когда ее везли на велосипеде домой, она поняла, до чего он был напуган. Она бы тоже испугалась, если бы Йоргену в голову угодил камень, которым она попала в телеграфный столб.

Когда Йорген через голову натягивал анорак, она мысленно видела того мальчика. Его глаза за стеклами очков. Они почти не моргали. И этот дергающийся уголок рта. Как будто кто-то только что ударил его, но заплакать он боится. Она не сомневалась, что он дал бы ей покататься на своем велосипеде.

Анорак Йоргена был синий с большим карманом на груди и резинкой на манжетах, чтобы снег не попадал в рукава. Ни у кого на всем Острове не было такого красивого анорака.

Руфь сама распаковала его и показала Йоргену, когда тот лежал в больнице. Йоргену захотелось сразу же примерить анорак. Но это было невозможно, потому что Йорген лежал с трубкой взносу, которая была прикреплена к штативу над кроватью. Йорген заплакал, но мать пригрозила ему.

— Если будешь плакать, у тебя пойдет кровь, — сказала она.

Даже Йорген понимал, что кровь это — не шутки, он лежал, нахмурившись, и обеими руками гладил свой анорак.

Через два дня трубку вынули, и он смог надеть его. И наотрез отказался снимать. Матери и сестрам пришлось уступить. Он даже ночью спал в анораке.

Руфь сразу поняла, что виновата она. Это она придумала прыгать через колючую проволоку. Сперва все шло хорошо. Они с Йоргеном прыгали по очереди, и у него получалось даже лучше, чем у нее.

Потом он повис на проволоке. Она услыхала резкий звук рвущейся материи и сразу поняла, что случилось. Рукав нового анорака был порван. И она тут же увидела перед собой глаза того городского мальчика. Отчетливо, через очки, в ярком солнечном свете. Они медленно закрылись. Как будто увидели то же самое.

Йорген был безутешен и боялся идти домой. Они принесли торф и сложили его в ящик, стоявший в сенях. Потом пошли к бабушке, чтобы спросить у нее совета, но бабушки не оказалось дома. Они поиграли в мяч и долго сидели на сеновале, не зная, чем бы заняться.

Стало темнеть, и Руфи нужно было вернуться домой, чтобы решить пять примеров по арифметике. Она пообещала Йоргену, что его не станут бранить. Ведь это просто несчастный случай. И все-таки ей пришлось за руку втащить его в сени.

Услыхав в доме громкий голос Эмиссара, Йорген хотел убежать, но Руфь не пустила его.

— Идем же, разве ты не чувствуешь, что пахнет лепешками? — сказала она.

Йорген снял анорак, скрутил его и взял под мышку. Руфь пыталась заставить его повесить анорак на вешалку, но Йорген заупрямился.