LibCat » Книги » Проза » Советская классическая проза » Алексей Толстой - Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты

Алексей Толстой - Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Алексей Толстой - Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Советская классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты
Автор:
Алексей Николаевич Толстой
Жанр:
Советская классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

«Хождение по мукам» – уникальная по яркости и масштабу повествования трилогия, на страницах которой перед читателем предстает картина событий, потрясших весь мир.
Выдающееся произведение А.Н.Толстого показывает Россию в один из самых ярких, сложных и противоречивых периодов ее истории – в тревожное предреволюционное время, в суровые годы революционных потрясений и Гражданской войны.

Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Chaliapin said it was a physical impossibility, too, but I got him a crate of brandy and he -asked to be sent to the front himself.... All right -think it over. I'll find you...."	Шаляпин тоже не может физически, однако я достал ему ящик коньяку, так он теперь сам просится на фронт... Хорошо, вы подумайте... Я вас найду...
Katya returned home, weighed down by responsibility.	Катя шла домой, подавленная ответственностью.
A hot wind blowing from the dusty side streets raised eddies of dust on the cobble-stoned road.	Горячий ветер, дуя из пустынных переулков, закручивал вихри пыли и бумажек на булыжной мостовой.
She turned into Tverskoi Boulevard, calculating-would she have enough time if she slept six hours?	Катя свернула на Тверской бульвар. Она высчитывала - хватит ли ей времени, если спать шесть часов?
Eighteen hours ... not enough!	Значит, остается восемнадцать... Мало!
Lessons, correcting exercise books, preparing for next day's lessons.... Literacy circler-all of two hours ... and then, for goodness' sake, the journeying to and fro!	Занятия в школе, проверка тетрадей, подготовка к завтрашним урокам... Ликбез - два часа, не меньше... Боже мой, а ходьба туда и обратно?
And giving lectures, including getting there and back?	А чтение лекций с ходьбой туда и обратно?
And they too would have to be prepared ... eighteen hours would not be enough!	Потом - надо же к ним готовиться... Восемнадцати часов мало!
Katya sat down, perhaps on that very bench where she and Dasha had met Bessonov, in the year 1916, he dragging his feet, dusty.... Fantastic!	Катя присела на бульваре, кажется, на ту самую скамейку, где они с Дашей в шестнадцатом году встретили Бессонова, он шел - весь пыльный, едва волоча ноги... Какая чушь!
Two women, fit for nothing whatever, and not knowing what to do with themselves, had gone into agonies when Bessonov, who might have stepped out of a poem by Blok-- ("How hard ? is for the dead to move among the living, feigning life and passion") had bowed to them as he passed slowly by, they following him with their eyes and finding his sloppy, semimilitary trousers heartrending....	Две абсолютно ни к чему не пригодные женщины не знали, что им делать от переизбытка времени, и переживали невесть какую трагедию, когда Бессонов - совсем из стихов Александра Блока: "Как тяжко мертвецу среди людей живым и страстным притворяться..." - поклонился им и медленно прошел мимо, и они глядели ему вслед, и особенно жалким показалось им то, что у него будто сваливались на ходу полувоенные штаны...
She would have to do with four hours' sleep and have her sleep out on Sundays.	Надо спать четыре часа и отсыпаться по воскресеньям.
And then there were the food queues!	А еще ведь продуктовые очереди!
Katya shut her eyes and groaned.... The wind fluttered the curls on her slender neck, and made its way into the old lime tree above her head, making the leaves rustle harshly.... And the noise of the leaves lulled Katya into forgetfulness of the problem: how to get more than twenty-four hours out of a day and night.	Катя закрыла глаза и застонала... Ветер раздувал у нее завитки волос на тоненькой шее; залетая в старую липу над Катиной головой, жестоко шумел листьями... И под этот шум Катя в конце концов перестала мучить себя разрешением задачи, как из суток выкроить больше, чем двадцать четыре часа.
It would all work out somehow....	Ничего, обойдется!..
She fell to musing on the astonishing change in herself, which was the object of her unceasing wonder and delight.	Мысли ее пошли блуждать вокруг той странной в ней самой перемены, которая не переставала ее изумлять и радовать.

A calm and confident expectation of some new happiness had begun to develop in her since the moment when, her head pressed against the stove, staring into Alexei's distorted face, she had said: "No!"	В тот час, когда, прижавшись затылком к печи, глядя в разъяренное лицо Алексея, она сказала: "Нет!" - в ней начало расти покойное и уверенное ожидание какого-то нового счастья.
She had had her first taste of this happiness in the spring: every night before going to sleep she had passed in review the day which had gone-and had found nothing dark or stifling in it.	Немножко этого счастья она испытала весной: каждый вечер перед сном она вспоминала проведенный день, - в нем ничего не было темного, ничего душного.
She had begun to like herself.	Катя сама себе нравилась.
And even now, was she not just playing at horror and despair over the impossibility of coping with all this work, when what really mattered was that the pitiable, bedraggled kitten she had only lately been, had suddenly become an important person. Katya, it appeared, was actually needed; the authoritative comrade, the one with the olive complexion and fine eyes, had spoken very respectfully to her.... She must justify all this.... It would be simply terrible if they were to say in the Commissariat for Education:	И вот сейчас она преувеличенно играла в ужас и отчаяние - будто бы от невозможности справиться с общественными нагрузками... Совсем не в этом дело: еще недавно жалкий подобранный котенок вдруг оказался значительным существом, - в Кате, оказывается, даже нуждались, ответственный товарищ с оливковым лицом и очень красивыми глазами говорил с ней с большим уважением... Надо было все это оправдать, - настоящий ужас, если в Наркомпросе скажут:
"We relied on her, and she let us down...." Here in Moscow life meant something other than merely bobbing up and down over the steppe behind Alexei's three horses, and nibbling at a straw, asking herself:	"А мы-то на нее понадеялись..." Здесь, в Москве, было совсем не то, что трястись в степи на возу позади Алексеевой тройки, грызть соломинку и думать:
"Of what use is thy beauty, captive maid?"	"На что тебе, полонянка, твоя красота?"
Maslov demanded a detailed report from Katya.	Маслов потребовал у Кати подробный отчет.
When she told him the gist of her conversation with the olive-skinned comrade, the whole of Maslov's right cheek was converted into a mass of wrinkles by his wry smile.	Когда она передала ему разговор с оливковым товарищем, вся правая щека у Маслова собралась концентрическими морщинами кривой усмешки.
"Oh, yes," he said, averting his face from Katya. "But the tragedy of the intellectuals is the least of it... there is something a great deal more tragic."	- Да, да, - и он отвернул лицо от Кати, - трагедия с интеллигенцией еще половина беды... Есть кое-что гораздо более трагичное.
Katya opened school on the first of August.	Первого августа Катя открыла школу.
Little barefoot girls, their pigtails tied with rags or bits of string, and small crop-headed boys in torn shirts, came in very quietly, and as quietly took their seats at the desks.	Маленькие босые девочки с косичками, завязанными тряпочками или веревочкой, и маленькие, наголо стриженные мальчики в драных рубашонках тихо пришли и тихо расселись на партах.
Many of them were so emaciated that their faces looked old and almost transparent.	У многих лица были прозрачны и стариковские от худобы.
Katya spent the whole of the first day getting to know the children, sitting beside them at their desks, questioning them and encouraging them to talk.	Катя весь первый день знакомилась с детьми, присаживаясь к ним на парты, расспрашивала и вызывала их на разговоры.
She already had a little experience of how to set about winning children's interest.	У нее уже был небольшой опыт, как можно сразу заинтересовать детей.
She opened a book before them:	Она брала книжку, раскрывала: