LibCat » Книги » Проза » Советская классическая проза » Алексей Толстой - Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты

Алексей Толстой - Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Алексей Толстой - Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Советская классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты
Автор:
Алексей Николаевич Толстой
Жанр:
Советская классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

«Хождение по мукам» – уникальная по яркости и масштабу повествования трилогия, на страницах которой перед читателем предстает картина событий, потрясших весь мир.
Выдающееся произведение А.Н.Толстого показывает Россию в один из самых ярких, сложных и противоречивых периодов ее истории – в тревожное предреволюционное время, в суровые годы революционных потрясений и Гражданской войны.

Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"There's nothing to understand," replied Roshchin. "It's a typical official order.	Рощин ответил: - И понимать нечего: академический приказ по фронту.
The Commander in Chief, after breakfasting on two eggs and a cup of cocoa, lit an expensive cigarette, and strolled over to the map.	Главком скушал за завтраком парочку яичек, чашку какао, закурил хорошую папиросу, подошел к карте.
His Chief of Staff, who only longs to wake up one fine morning and discover that the appalling nightmare is over, pulls out of the map, with two fingers, a little red flag representing the 123rd regiment of our brigade, officially reported to consist of 2,700 men, and sticks it daintily in again, 60 miles further south.	Начальник штаба, только того и ожидая, чтобы в одно прекрасное утро, как сон, миновало проклятое наваждение, вытаскивает двумя пальцами красный флажок, изображающий сто двадцать третий полк нашей бригады, - по сводкам отдела кадров в две тысячи семьсот штыков, - и перекалывает его изящно на сто верст южнее:
Thus, occupying the village of Dermovka we create a menace to the enemy's flank....' Then he pulls out another flag, standing for the 39th regiment of our brigade, which has 2,100 men accredited to it in the military bulletin, and sticks it 45 miles to the southwest.	"Таким образом, заняв деревню Дерьмовку, мы создаем фланговую угрозу противнику..." Берет другой флажок, изображающий тридцать девятый полк нашей бригады, - в две тысячи сто штыков, по сводкам отдела кадров, - перекалывает его юго-восточнее на девяносто пять верст:
'And thus, the 39th makes a frontal attack, and so on....' The Commander in Chief screws up his eyes at the map through the smoke of his cigarette, and agrees, knowing that the Chief of Staff has thought it all out overnight, and had lines and arrows carefully traced in red and blue ink, and knowing also that whether the flags were arranged this way or that, the result would be the same: -lively activities at the front ... which was what was required...."	"Таким образом, тридцать девятый лобовой атакой и так далее..." Главком через дымок щурит глаз на карту и соглашается, потому что все равно у начштаба за ночь все продумано, линии и стрелки аккуратно проведены красными и синими чернилами, и потому, - так ли переставляй флажки, эдак ли, - результат получается один: оживленная деятельность на фронте... Что и требуется...
"Look here," Chesnokov interrupted him, shaking his great bald head.	- Ну, знаешь, - перебил Чесноков, качая большой лысой головой.
"That's not criticism, mate, that's pure spite."	- Это, брат, не критика, это уже злоба...
"I know it is.... But why should I hold my tongue if that's what I think? And Telegin thinks the same, and the men think the same, and say so."	- Да, злоба... Почему я должен молчать, если я так думаю... И Телегин так думает, и бойцы наши так думают и так говорят.
Telegin gave a deep sigh, not removing the pipe from his mouth.	Телегин, не вынимая трубочки изо рта, тяжело вздохнул.
And in the Commissar's breast bitterness, doubts and confusion-all that he had been trying to suppress-were beginning to arise.	В душе комиссара поднималась горечь, сомнения, растерянность - все, что он старался подавлять в себе.
It was not so much that he had fallen behind the times during his ten years of tsarist hard labour, as that the times had become really too complicated-there seemed to be morasses wherever one turned. His heart, purged by years of suffering, did not know how to set about distrusting people who were fighting on the side of revolution.	За десять лет царской каторги не то чтобы он отстал от жизни, но уж слишком много в ней появилось сложного, - такие омуты - не приведи бог... Высветлившееся за годы страданий сердце его с трудом воспринимало недоверие к людям, борющимся на стороне революции.
He loved all such persons at sight, and again and again it turned out that they were harbouring treacherous thoughts.	Он сразу начинал любить такого человека, а не раз оказывалось - человек-то затаившийся.

He liked Roshchin's bitter frankness, feeling that he was afraid of no one, and not to be intimidated, even by a gun trained against his forehead.	Рощин потому и нравился ему, что был зол, прям и не боялся ни черта, хоть приставь ему пушку между глаз.
"Well, what is it the men are saying, after all?" asked the Commissar.	- Ну, а что ж такое особенное говорят бойцы? -спросил комиссар.
"We'll soon be issuing wadded coats and valenki, and their talk will be quite different.	- Скоро выдадим теплые ватники да валенки -другие пойдут разговоры.
Who is it that chatters?	Кто болтает?
Deserters?	Дезертиры болтают?
They're soaked to the marrow by the rain, and their bellies are empty, that's what makes their teeth chatter."	Пробьет его дождем до костей, да в брюхе пусто, вот и стучит зубами...
"When are we issuing valenki and wadded jackets?" asked Roshchin.	- Когда мы выдадим валенки и ватники? - спросил Рощин.
"They promised me faithfully in the commissariat for supplies. I've seen the invoice.... They promised fifteen hundred geese and half a truck of fats...."	-В главном интендантстве мне твердо обещали... Накладную видел... Полторы тысячи гусей колотых обещали, сала полвагона...
"Didn't they promise you roast birds of paradise?"	- Жареных райских птиц не предлагали?
In reply to this sally the Commissar only grunted.	Комиссар только крякнул, ничего не ответил на это.
It was true that he had so far only been able to offer the brigade promises and papers.	Действительно, кроме обещаний да бумажонок, он ничего не мог предъявить в бригаду.
He had gone to Serpukhov, and sworn violently over the telephone, spent sleepless nights striding over the floor of the hut, as in his prison days.... Something incomprehensible was going on: wherever his revolutionary sense ventured, some mysterious barrier arose, in which everything was entangled and confused.	Он ездил в Серпухов, и бранился по телефону, и перестал спать по ночам, шагая, по старой тюремной привычке, из угла в угол по избе... Что-то происходило непонятное, - всюду, куда толкался его здравый революционный смысл, вырастала загадочная преграда, в которой все путалось и все вязло.
"Still-what do they say?" asked the Commissar.	- Ну, а что же все-таки они говорят? - спросил комиссар.
Roshchin thrust his finger viciously at the order.	Рощин с яростью ткнул пальцем в приказ.
"It says here: 'two companies occupy the village of Mitrofanovka and the farmstead of Dalni, and hold them.'	- Здесь сказано: силою двух рот занять деревню Митрофановку и хутор Дальний и удержать их.
We have already occupied the village of Mitrofanovka and the farmstead of Dalni once, complying with the orders of the Commander in Chief.	Деревню Митрофановку и хутор Дальний мы уже занимали однажды, согласно приказу главкома.
And we ricocheted out of them like bullets.	И вылетели оттуда пулей.
Exactly the same thing will happen the day after tomorrow, when we carry out what is written here."	Совершенно то же самое повторится послезавтра, когда мы выполним то, что здесь написано.
"Why?"	- Отчего?
"I'll tell you why.... This position cannot be held, and we ought not to attempt to go there."	- Оттого... Эту позицию нельзя удержать, и мы не должны туда идти.