LibCat » Книги » Проза » Советская классическая проза » Алексей Толстой - Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты

Алексей Толстой - Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Алексей Толстой - Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Советская классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты
Автор:
Алексей Николаевич Толстой
Жанр:
Советская классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

«Хождение по мукам» – уникальная по яркости и масштабу повествования трилогия, на страницах которой перед читателем предстает картина событий, потрясших весь мир.
Выдающееся произведение А.Н.Толстого показывает Россию в один из самых ярких, сложных и противоречивых периодов ее истории – в тревожное предреволюционное время, в суровые годы революционных потрясений и Гражданской войны.

Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Vadim Petrovich began recounting all that had led him to this side-had led him home, to his native land.	Вадим Петрович начал рассказывать о всем том, что привело его на эту сторону, - домой, на родину.
Telegin interrupted him in the very beginning of his narrative, to ask:	В самом начале рассказа Телегин перебил его:
"And where is Katya? Is she alive, well-where is she now?"	- А где Катя, - жива она, здорова, где она сейчас?
"I hope Katya is now in Moscow.... She and I missed each other again. I got to Kiev too late, just before the evacuation.... But I came upon her trail...."	-Я надеюсь, что Катя сейчас в Москве... Мы опять разминулись с ней, - в Киев я попал слишком поздно, перед самой эвакуацией... Но я нашел ее след...
"And does she know you're alive, and on our side?"	- Но она знает, что ты жив и ты у нас?
"No ... and that's what's driving me mad...."	- Нет... Это и сводит меня с ума...
* XIX *	19
Two months passed.	Прошло два месяца.
It was not possible to halt the offensive of General Denikin's armies.	Наступление армий генерала Деникина остановить не удалось.
Kolchak, the supreme ruler of Russia, was pressing on to the Urals in a last desperate effort.	Колчак, верховный правитель России, с последним отчаянным усилием нажимал на Урал.
A veritable sea of misfortunes broke over the Seventh Red Army in the Baltic region, where, through impassable mud, relinquishing, one after the other, Pskov, Luga and Gatchina, it was forced to retreat before General Yudenich, who had issued his troops the order:	В Прибалтике горе-злосчастье взгромоздилось на плечи Седьмой красной армии, отступавшей по непролазной грязи от генерала Юденича, теряя и Псков, и Лугу, и Гатчину, и генерал уже отдал приказ по войскам:
"Break through to Petrograd!"	"Ворваться в Петроград..."
The Soviet Republic was completely cut off from its sources of grain and fuel.	Советская республика была начисто отрезана от хлеба и топлива.
The transport at its disposal scarcely sufficed for the conveyance of troops and munitions.	Транспорта едва хватало для перевозки войск и огнеприпасов.
The October sky wept above the Russian land, above famine-stricken, paralysed cities, where life smouldered in the expectation of a still more hopeless winter, above smokeless factory stacks and abandoned workshops, whose workers were scattered over all the fronts; above the graveyards of engines and shattered railway carriages, the eternal stillness of straw-thatched villages, where there were now so few men left, and where, as in the days of our forefathers, the rushlight flickered, and, in some houses, the hand loom once more clattered.	Октябрьское небо плакало над русской землей, над голодными и цепенеющими городами, где жизнь тлела в ожидании еще более безнадежной зимы, над недымившими заводскими трубами и опустевшими цехами, откуда рабочие разбрелись по всем фронтам, над кладбищами паровозов и разбитых вагонов, над стародревней тишиной соломенных деревень, где осталось мало мужиков, и снова, как в дедовские времена, зажигалась лучина и уже постукивал, поскрипывал кое-где домодельный ткацкий станок.
In this bleak season General Mamontov broke through the Red front a second time and, overrunning its rear and destroying all its communications, made a deep raid with his Cossack corps.	В это ненастное время генерал Мамонтов опять, во второй раз, прорвался через красный фронт и, громя тылы и разрывая все коммуникации, пошел со своим казачьим корпусом в глубокий рейд.

Telegin, Roshchin and Commissar Chesnokov, a new man recently sent to the brigade in the place of the former commissar, down with spotted typhus, bent over the tattered map, stuck together with saliva. Chesnokov was a Moscow worker, whose health had been broken at hard labour under the tsar, and by undernourishment, so that he had become prematurely old.	Над потрепанной картой, подклеенной слюнями, сидели Телегин, Рощин и комиссар Чесноков, новый человек (недавно присланный в бригаду на место их комиссара, заболевшего сыпняком), москвич, рабочий, надорвавший здоровье на царской каторге, истощенный голодом и раньше времени состарившийся.
Smoothing his balding forehead, as if his head ached just above the eyebrows, he read for the tenth time the Commander in Chief’s operation order.	Поглаживая залысый лоб, точно у него болело над бровью, он в десятый раз перечитывал очередной оперативный приказ главкома.
Telegin sucked at his pipe.	Телегин посасывал трубочку.
Of late he had stopped smoking home-rolled cigarettes, and grown much attached to his pipe-a present from Latugin, who had taken it from a White officer while scouting.	За последнее время он бросил вертеть собачьи ножки и пристрастился к трубочке, - ее подарил ему Латугин, добыв на разведке у белого офицера.
It had become his consolation and sedative in difficult moments, of which there had been any amount recently, and if left uncleaned for long would whistle as cosily as a samovar of a cold evening.	Она оказалась утехой и успокоительным средством в тяжелые минуты, - а их за последнее время было хоть отбавляй, - и, если долго ее не чистить, уютно посвистывала, вроде как самовар на столе в ненастный вечер.
Vadim Petrovich, who had immediately realized that the order was one of mere despairing hysteria, waited for the Commissar to finish his meditations on this staff composition, leaning back against the log wall, his eyes gleaming angrily from beneath the half-shut lids.	Вадим Петрович, которому с первого взгляда была ясна вся бесперспективная истерика приказа, ждал, когда комиссар кончит свои размышления над этим штабным сочинением; откинувшись к бревенчатой стене, он зло мерцал глазами из-под полуприкрытых век.
They had taken up their quarters in a farmstead some five or six miles from the front, where brigade headquarters was housed.	Сидели они на хуторе, где расположился полевой штаб бригады, верстах в десяти от фронта.
In the two regiments taken over by Telegin in August, there remained, after two months' fighting, scarcely three hundred soldiers-the reinforcements sent could scarcely be called soldiers.	В обоих полках, которые в августе принял Телегин, за два месяца не осталось и трех сотен бойцов, - присылаемые пополнения трудно было назвать бойцами.
The High Command had rallied them hastily, mainly from deserters, "Greens," caught in the towns and villages where they were seeking shelter from the autumn rains.	Главное командование формировало их наспех, преимущественно из дезертиров, вылавливая "зеленых" по городам и деревням, куда они теперь стали подаваться, глядя на осенние дожди.
Without the slightest training or instruction they were crammed into replacement companies and taken to the front, where they were supposed to carry out missions, so far meticulously executed only by the movements of a red pencil over a tactical map in the solemn stillness of the Commander in Chiefs office.	Без обработки и подготовки их кое-как спихивали в маршевые роты и везли на фронт, где они должны были выполнять боевые задания, четко осуществимые только в движении красного карандаша по трехверстной карте в торжественно тихом кабинете главкома.
"I don't understand," said Commissar Chesnokov, examining the back of the order, though there was nothing written there.	- Не понимаю, - сказал комиссар Чесноков и посмотрел на листочек с обратной стороны, хотя там ничего не стояло.
"I can't get the hang of it...."	- Общего смысла не понимаю...