Георгий Шошмин - Возвращение в жизнь

— Привет свободному гражданину! — засмеялся он, почесывая усики кончиком провода. Привстав на стремянке и подтягивая провода, он полез левой рукой в сумку за молотком. — Ты что, с выписного прямо в приемный, добровольцем? Боишься, выйдешь в город, а к вечеру снова привезут?..

Виктор Дмитриевич не обиделся на шутку. Он задумался. Впереди, кажется, будет не так уж гладко и просто. Ведь он пока не человек, а только выписавшийся из больницы алкологик. А человеком — надо еще стать.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Виктору Дмитриевичу выдали трехгранный ключ от всех отделений. Нащупывая его в кармане, он испытывал гордость, — какое доверие! Давно ли его самого выпускали на короткое время, и дежурная санитарка или сестра запирала за ним дверь точно таким ключом. А теперь он сам может прийти в любой час, в любое отделение.

Встретив Новикова, Алексей Тихонович сказал ему обычным, простым и деловым тоном, словно Виктор Дмитриевич никогда и не был больным, а всю свою жизнь работал в больничной мастерской:

— Завтра я приду к вам, попрошу помочь мне собрать один прибор. Договорились?..

Наслаждаясь полной свободой — только подумать: можно идти когда и куда захочешь! — Виктор Дмитриевич все первые дни гулял вечерами по городу, встречал после занятий Лелю.

Леле казалось, что жизнь ее стала полнее оттого, что у нее есть о ком заботиться, кому помогать. Как-то она уговорила Виктора Дмитриевича пойти в клуб на концерт самодеятельности. Он согласился, но высидел всего несколько номеров — до тех пор, пока не выступила маленькая девочка-скрипачка, дочь больничного садовника.

Слушая игру девочки, он хмурился, настроение его понижалось. В памяти ожила безобразная сцена в буфете, когда он порвал струну и убедился, что он уже не музыкант... Эта девочка играет лучше его! Ему сейчас так не сыграть!..

Он не вытерпел и, пользуясь тем, что они с Лелей сидели в заднем ряду, встал и вышел из зала.

Виктор Дмитриевич ясно понял, что он до тех пор не сумеет избавиться от тяжелого и гнетущего чувства чего-то утерянного, пока не вернется к музыке.

Работа Виктора Дмитриевича была не трудной, но беспокойной. Ничего незнакомого в ней он почти не встретил, значительную часть ее он выполнял и раньше. По вызовам он ходил в отделения, менял замки, ремонтировал кипятильники, мясорубки и картофелечистки на кухне, точил ножи, следил за исправностью барабанов в прачечной. Срочные вызовы бывали и ночью. Он имел право не выполнять заданий во внеурочное время, но отказываться не позволяла ему совесть.

Работу значительно осложняло отсутствие в больнице оборудованной мастерской. В помещении бывшей электростанции валялся разбросанный инструмент, стояли два старых верстака, недействующий сверлильный станок и сломанное точило.

В полуподвале, где находилась его комната, Виктор Дмитриевич задумал оборудовать настоящую мастерскую. Эта мысль была обдумана еще раньше, когда он лежал в отделении и уже знал, что останется здесь работать.

Широкой сводчатой аркой полуподвал разделялся на два больших зала. За ними находилась комната с электрическим силовым щитом. Все помещение было завалено мусором. Земляной пол покрылся крепким, как асфальт, черным слоем грязи, битого камня. Окна давным-давно не протирались, заросли липкой паутиной.

Целую неделю пришлось затратить на очистку помещения от грязи. Это была самая противная часть затеянного большого дела. Ложился Виктор Дмитриевич в три-четыре часа утра.

Закончив очистку, он обратился к Юдину, рассказал о своем замысле. Юдин пришел к нему, зачем-то постучал палкой по толстым каменным стенам и одобрил:

— Согласен, согласен, согласен. Премного буду вам благодарен, если сделаете такое важное дело для больницы. Дайте вашу руку, Витенька, дорогой. Вместе будем действовать. Что надо? Прямо сейчас и говорите. Завтра же все получите...

Но ни на следующий день, ни через неделю Виктор Дмитриевич ничего не получил — не было ни человека в помощь, ни инструмента, ни материалов. Кое-как перетащив остатки оборудования из зала электростанции, он ночами начал приводить его в порядок. Выпросил у строителей материалы, зацементировал пол. Устроил удобный и просторный верстак. Побелил потолки и верхнюю часть стен. Покрыл панели зеленой краской, оставшейся у коменданта от летней окраски заборов. Одновременно он отделал и комнату, в которой жил.

Неожиданно у Виктора Дмитриевича отыскался добровольный помощник — монтер Коля Петров. Он предложил сделать всю электрическую проводку. Рассчитывая управиться с этим за два-три дня, Коля ошибся — провозился он в будущей мастерской чуть не полмесяца. Достал выброшенный когда-то старый распределительный щит, смонтировал всю проводку. Вместе с Новиковым они привели в порядок и сверлильный станок. Дальше дело остановилось только из-за нескольких недостающих деталей и пускателя. Было установлено и точило, но к нему тоже не хватало пускателя.