Георгий Шошмин - Возвращение в жизнь

— Это — серьезно?

Не опуская глаз, почти без звука, одним движением губ она проговорила:

— Только не кладите его на тиурам. Я слышала, вы собираетесь... Это, кажется, опасно...

Алексей Тихонович взял Лелю под руку, повел по аллее.

— Очень хороший вы человек, Леля, и я очень хочу вам настоящего счастья. — Он улыбнулся. — Но подумайте, правильно ли поставили диагноз своему сердцу? Внимательно послушайте его еще и еще...

Леля высвободила свою руку, сжала кисть Мещерякова. Он перестал улыбаться и сказал строго, как в официальном разговоре:

— Как лечащий врач, запрещаю вам приходить в наше отделение без дела. — Леля быстро-быстро заморгала длинными ресницами. Подавая ей на прощанье руку, он опять улыбнулся. — Только по секрету, чур. После выписки хочу оставить его работать в больнице... Не для вас, не думайте, пожалуйста. Это надо и для него и для меня... А теперь поезжайте...

Хлопотливую работу сестры-обследовательницы Леля любила. Каким-то умным и хорошим человеком, вроде Алексея Тихоновича, как думала Леля, была введена такая необычная в психиатрической больнице должность. К сожалению, никто не помнил, когда и кем это было сделано, но теперь уже ни один врач не представлял себе, как могло быть иначе.

Сестры-обследовательницы выполняли самые разнообразные, а подчас и необычные поручения. Они собирали характеристики на больных с места работы и жительства, хлопотали о своевременной выплате им пенсии, связывались с родственниками, беспокоились о сохранении вещей в оставленной без присмотра квартире, оформляли денежные дела, добивались восстановления на работе неправильно уволенных больных, продлевали сроки залоговых квитанций в ломбарде, проверяли выделение жилплощади для выписывающихся.

Самым привлекательным в утомительной и трудной работе сестры-обследовательницы было для Лели то, что она всегда видела результаты своего труда. Она не могла скрыть радости, когда, доставив завалявшееся на почте, не востребованное долго письмо или привезя сведения о том, что райсобес отправил в дом отдыха мать больного, узнавала от врача, что душевное состояние больного резко улучшилось. Она работала не только ради денег, хотя и нуждалась в них. Ее энергичная натура искала деятельности, Леля работала лучше других сестер-обследовательниц, должно быть, оттого, что живя одиноко, она была полна нерастраченного чувства женской заботливости и всю ее отдавала незнакомым, нуждавшимся в ней людям.

Но для Виктора Дмитриевича она подыскивала сегодня вещи с особой, нежной заботливостью, приносившей несказанную радость ей самой.

Не один Мещеряков беспокоился о предстоящей выписке Новикова. Не зная еще, как отнесется к этому Виктор Дмитриевич, Леля решила купить ему из своих маленьких сбережений крайне необходимое и стала теперь особенно экономна во всем. Впервые в жизни познала она, как сладок хлеб, если без масла он только потому, что тебе надо сберечь копейку для дорогого человека.

Леля ничего не говорила об этом Виктору Дмитриевичу. Она не была уверена, что прежняя его жена не вернется к нему. Лелю не страшили обывательские сплетни и насмешки, что она останется лишней. С самолюбием она справится, но вот с сердцем, — с ним легче справиться, пока все спрятано в нем еще глубоко, пока чувство еще не вырвалось наружу.

После долгого выбора купив хорошее трикотажное белье, Леля поехала в консерваторию, разыскала Веру Георгиевну. Не без опаски она ожидала, что в ответ на ее сообщение пожмут плечами и скажут: «Да, когда-то работал у нас. А какое теперь нам дело?»

Но, к ее радости, оказалось иначе. Вера Георгиевна живо заинтересовалась сообщением, начала подробно расспрашивать, как добраться до больницы, когда там приемные дни, что можно привезти с собой и что именно надо, чем и как лечат Виктора Дмитриевича. Провожая Лелю, она поблагодарила ее:

— Очень хорошо, что вы сообщили нам. И надо было сделать это раньше. Ну спасибо, спасибо...

Прислушиваясь к доносившимся из классов звукам роялей, скрипок, поющих голосов, Леля представила, как каждое утро проходил по этому коридору Виктор Дмитриевич... Наверно, он до тех пор не избавится от чувства чего-то утраченного, пока не вернется к музыке. До тех пор ему нужна будет ее помощь. А потом?.. Но об этом она уже не хотела думать, ей не позволяло сердце, полное заботливой, почти материнской любви.

Из консерватории Леля поехала в домоуправление, получила там необходимую справку и надумала зайти к Асе, не совсем даже сознавая — зачем? Вероятно, хотелось посмотреть, что представляет собою Ася, и понять, почему она отказалась от свидания с Виктором Дмитриевичем.