LibCat » Книги » Проза » Русская классическая проза » Антон Чехов - Поцелуй - русский и английский параллельные тексты

Антон Чехов - Поцелуй - русский и английский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Антон Чехов - Поцелуй - русский и английский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Русская классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Поцелуй - русский и английский параллельные тексты
Автор:
Антон Павлович Чехов
Жанр:
Русская классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
3 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 60
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Поцелуй - русский и английский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Поцелуй - русский и английский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Офицеры из артиллерийской бригады остановились на ночлег в небольшой деревне, где местный помещик, отставной генерал-майор фон Раббек, пригласил их к себе в гости на чаепитие. Заодно в тот же день к нему съехались и другие помещики с женами и дочерьми. Поручик Рябович заблудился в темных комнатах старого дома...

Поцелуй - русский и английский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Поцелуй - русский и английский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

The vanguard and the chorus of singers, like torch-bearers in a funeral procession, often forgot to keep the regulation distance and pushed a long way ahead. . ..	Авангард и песельники, как факельщики в похоронной процессии, то и дело забывают об уставном расстоянии и заходят далеко вперед...
Ryabovitch was with the first cannon of the fifth battery.	Рябович находится у первого орудия пятой батареи.
He could see all the four batteries moving in front of him.	Ему видны все четыре батареи, идущие впереди его.
For any one not a military man this long tedious procession of a moving brigade seems an intricate and unintelligible muddle; one cannot understand why there are so many people round one cannon, and why it is drawn by so many horses in such a strange network of harness, as though it really were so terrible and heavy.	Для человека невоенного эта длинная, тяжелая вереница, какою представляется движущаяся бригада, кажется мудреной и мало понятной кашей; непонятно, почему около одного орудия столько людей и почему его везут столько лошадей, опутанных странной сбруей, точно оно и в самом деле так страшно и тяжело.
To Ryabovitch it was all perfectly comprehensible and therefore uninteresting.	Для Рябовича же все понятно, а потому крайне неинтересно.
He had known for ever so long why at the head of each battery there rode a stalwart bombardier, and why he was called a bombardier; immediately behind this bombardier could be seen the horsemen of the first and then of the middle units. Ryabovitch knew that the horses on which they rode, those on the left, were called one name, while those on the right were called another -- it was extremely uninteresting.	Он давно уже знает, для чего впереди каждой батареи рядом с офицером едет солидный фейерверке? и почему он называется уносным; вслед за спиной этого фейерверкера видны ездовые первого, потом среднего выноса; Рябович знает, что левые лошади, на которых они сидят, называются подседельными, а правые подручными -- это очень неинтересно.
Behind the horsemen came two shaft-horses.	За ездовым следуют две коренные лошади.
On one of them sat a rider with the dust of yesterday on his back and a clumsy and funny-looking piece of wood on his leg. Ryabovitch knew the object of this piece of wood, and did not think it funny.	На одной из них сидит ездовой со вчерашней пылью на спине и с неуклюжей, очень смешной деревяшкой на правой ноге; Рябович знает назначение этой деревяшки, и она не кажется ему смешною.
All the riders waved their whips mechanically and shouted from time to time.	Ездовые, все, сколько их есть, машинально взмахивают нагайками и изредка покрикивают.
The cannon itself was ugly.	Само орудие некрасиво.
On the fore part lay sacks of oats covered with canvas, and the cannon itself was hung all over with kettles, soldiers' knapsacks, bags, and looked like some small harmless animal surrounded for some unknown reason by men and horses.	На передке лежат мешки с овсом, прикрытые брезентами, а орудие все завешано чайниками, солдатскими сумками, мешочками и имеет вид маленького безвредного животного, которое неизвестно для чего окружили люди и лошади.
To the leeward of it marched six men, the gunners, swinging their arms.	По бокам его, с подветренной стороны, размахивая руками, шагают шесть человек прислуги.
After the cannon there came again more bombardiers, riders, shaft-horses, and behind them another cannon, as ugly and unimpressive as the first.	За орудием опять начинаются новые уносные, ездовые, коренные, а за ними тянется новое орудие, такое же некрасивое и невнушительное, как и первое.

After the second followed a third, a fourth; near the fourth an officer, and so on.	За вторым следует третье, четвертое; около четвертого офицер и т. д.
There were six batteries in all in the brigade, and four cannons in each battery.	Всех батарей в бригаде шесть, а в каждой батарее по четыре орудия.
The procession covered half a mile; it ended in a string of wagons near which an extremely attractive creature -- the ass, Magar, brought by a battery commander from Turkey -- paced pensively with his long-eared head drooping.	Вереница тянется на полверсты. Заканчивается она обозом, около которого задумчиво, понурив свою длинноухую голову, шагает в высшей степени симпатичная рожа -- осел Магар, вывезенный одним батарейным командиром из Турции.
Ryabovitch looked indifferently before and behind, at the backs of heads and at faces; at any other time he would have been half asleep, but now he was entirely absorbed in his new agreeable thoughts.	Рябович равнодушно глядел вперед и назад, на затылки и на лица; в другое время он задремал бы, но теперь он весь погрузился в свои новые, приятные мысли.
At first when the brigade was setting off on the march he tried to persuade himself that the incident of the kiss could only be interesting as a mysterious little adventure, that it was in reality trivial, and to think of it seriously, to say the least of it, was stupid; but now he bade farewell to logic and gave himself up to dreams. . . .	Сначала, когда бригада только что двинулась в путь, он хотел убедить себя, что история с поцелуем может быть интересна только как маленькое, таинственное приключение, что по существу она ничтожна и думать о ней серьезно по меньшей мере глупо; но скоро он махнул на логику рукой и отдался мечтам...
At one moment he imagined himself in Von Rabbek's drawing-room beside a girl who was like the young lady in lilac and the fair girl in black; then he would close his eyes and see himself with another, entirely unknown girl, whose features were very vague. In his imagination he talked, caressed her, leaned on her shoulder, pictured war, separation, then meeting again, supper with his wife, children. . . .	То он воображал себя в гостиной у Раббека, рядом с девушкой, похожей на сиреневую барышню и на блондинку в черном; то закрывал глаза и видел себя с другою, совсем незнакомою девушкою с очень неопределенными чертами лица; мысленно он говорил, ласкал, склонялся к плечу, представлял себе войну и разлуку, потом встречу, ужин с женой, детей...
"Brakes on!" the word of command rang out every time they went downhill.	-- К валькам! -- раздавалась команда всякий раз при спуске с горы.
He, too, shouted "Brakes on!" and was afraid this shout would disturb his reverie and bring him back to reality. . . .	Он тоже кричал "к валькам!" и боялся, чтобы этот крик не порвал его мечты и не вызвал бы его к действительности...
As they passed by some landowner's estate Ryabovitch looked over the fence into the garden.	Проезжая мимо какого-то помещичьего имения, Рябович поглядел через палисадник в сад.
A long avenue, straight as a ruler, strewn with yellow sand and bordered with young birch-trees, met his eyes. . . .	На глаза ему попалась длинная, прямая, как линейка, аллея, посыпанная желтым песком и обсаженная молодыми березками...
With the eagerness of a man given up to dreaming, he pictured to himself little feminine feet tripping along yellow sand, and quite unexpectedly had a clear vision in his imagination of the girl who had kissed him and whom he had succeeded in picturing to himself the evening before at supper.	С жадностью размечтавшегося человека он представил себе маленькие женские ноги, идущие по желтому песку, и совсем неожиданно в его воображении ясно вырисовалась та, которая целовала его и которую он сумел представить себе вчера за ужином.
This image remained in his brain and did not desert him again.	Этот образ остановился в его мозгу и уж не оставлял его.