LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Джон Голсуорси - Собственник - английский и русский параллельные тексты

Джон Голсуорси - Собственник - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Джон Голсуорси - Собственник - английский и русский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Собственник - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Джон Голсуорси
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
3 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 60
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Собственник - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Собственник - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

«Сага о Форсайтах» известного английского писателя Дж. Голсуорси (1867 – 1933) – эпопея о судьбах английской буржуазной семьи, представляющей собой реалистическую картину нравов викторианской эпохи. «Собственник», первый роман цикла, рассказывает о веке, когда родовой инстинкт был главной движущей силой. Но никакие семейные устои, домашний очаг и собственность не могут противостоять хаосу, который вносит в жизнь человека Красота и Страсть.

Собственник - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Собственник - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

I suppose I don't hear people.	Ни слова не слышу.
Emily's got a bad toe.	У Эмили опять припадок подагры.
We shan't be able to start for Wales till the end of the month.	Едва ли нам удастся поехать в Уэлс раньше конца месяца.
There's always something!" And, having got what he wanted, he took his hat and went away.	Вечно что-нибудь стрясется! - и, разузнав все, что ему было нужно, он взял шляпу и удалился.
It was a fine afternoon, and he walked across the Park towards Soames's, where he intended to dine, for Emily's toe kept her in bed, and Rachel and Cicely were on a visit to the country.	День был чудесный, и Джемс пошел пешком через Хайд-парк к Сомсу, где он собирался пообедать, так как Эмили лежала из-за подагры в постели, а Рэчел и Сисили гостили за городом.
He took the slanting path from the Bayswater side of the Row to the Knightsbridge Gate, across a pasture of short, burnt grass, dotted with blackened sheep, strewn with seated couples and strange waifs; lying prone on their faces, like corpses on a field over which the wave of battle has rolled.	Он пересек Роу [5] и направился к Найтсбридж-Гейт через коротко подстриженную спаленную солнцем лужайку, где бродили овцы, сидели влюбленные парочки и прямо на траве ничком, как тела на поле, над которым только что пронеслась битва, лежали бездомные бродяги.
He walked rapidly, his head bent, looking neither to right nor, left.	Джемс шел быстро, опустив голову, не глядя по сторонам.
The appearance of this park, the centre of his own battle-field, where he had all his life been fighting, excited no thought or speculation in his mind.	Вид парка центрального места того поля битвы, на котором сам он сражался всю свою жизнь, не вызывал у него ни дум, ни размышлений.
These corpses flung down, there, from out the press and turmoil of the struggle, these pairs of lovers sitting cheek by jowl for an hour of idle Elysium snatched from the monotony of their treadmill, awakened no fancies in his mind; he had outlived that kind of imagination; his nose, like the nose of a sheep, was fastened to the pastures on which he browsed.	Эти тела, выброшенные сюда сумятицей и напором борьбы, эти влюбленные, которые сидели здесь, тесно прижавшись друг к другу, урвав у тягостной монотонности дня какой-нибудь час безмятежного райского блаженства, не будили мечтаний в голове Джемса; он давно пережил такую мечтательность; его нос, как нос овцы, был устремлен вниз, на пастбище, на котором он пасся.
One of his tenants had lately shown a disposition to be behind-hand in his rent, and it had become a grave question whether he had not better turn him out at once, and so run the risk of not re-letting before Christmas.	Один из его съемщиков с некоторых пор перестал торопиться со взносом квартирной платы, и перед Джемсом вставал серьезный вопрос - не выкинуть ли его ни минуты не медля, хотя бы и рискуя остаться до рождества без арендатора.
Swithin had just been let in very badly, but it had served him right-he had held on too long.	Суизин уже нарвался на такую историю, и поделом ему - нечего было тянуть.
He pondered this as he walked steadily, holding his umbrella carefully by the wood, just below the crook of the handle, so as to keep the ferule off the ground, and not fray the silk in the middle.	Поглощенный своими мыслями, Джемс твердым шагом шел вперед, аккуратно держа зонтик чуть пониже ручки, так, чтобы шелк не потрепался посередине и кончик зонта не доходил до земли.

And, with his thin, high shoulders stooped, his long legs moving with swift mechanical precision, this passage through the Park, where the sun shone with a clear flame on so much idleness-on so many human evidences of the remorseless battle of Property, raging beyond its ring-was like the flight of some land bird across the sea.	Высоко подняв худые плечи. Джемс быстро, с точностью механизма переступал своими длинными ногами, и его шествие через парк, залитый ярким солнцем, светившим над безмятежностью лужайки, над людьми, вырвавшимися из жестокой битвы Собственности, бушевавшей там, за оградой, напоминало полет птицы, покинувшей привычную землю и внезапно очутившейся над морем.
He felt a touch on the arm as he came out at Albert Gate.	Выйдя на Алберт-Гейт, он почувствовал, как кто-то тронул его за рукав.
It was Soames, who, crossing from the shady side of Piccadilly, where he had been walking home from the office, had suddenly appeared alongside.	Это был Сомс: возвращаясь домой из конторы, он перешел с теневой стороны Пикадилли на солнечную и зашагал рядом с отцом.
"Your mother's in bed," said James; "I was, just coming to you, but I suppose I shall be in the way."	- Мама лежит, - сказал Джемс, - я как раз шел к тебе; впрочем, может быть, я помешаю?
The outward relations between James and his son were marked by a lack of sentiment peculiarly Forsytean, but for all that the two were by no means unattached.	С внешней стороны отношения между Джемсом и сыном отличались полным отсутствием сентиментальности, как и у всех истых Форсайтов, однако отнюдь нельзя сказать, чтобы отец и сын не чувствовали взаимной привязанности.
Perhaps they regarded one another as an investment; certainly they were solicitous of each other's welfare, glad of each other's company.	Возможно, что они смотрели друг на друга как на капитал, вложенный в солидное предприятие: каждый из них заботился о благосостоянии другого и испытывал удовольствие от его общества.
They had never exchanged two words upon the more intimate problems of life, or revealed in each other's presence the existence of any deep feeling.	Но они ни разу в жизни не перекинулись словом о более интимных вопросах, ни разу не обнаружили в присутствии друг-друга какое-нибудь, глубокое чувство.
Something beyond the power of word-analysis bound them together, something hidden deep in the fibre of nations and families-for blood, they say, is thicker than water-and neither of them was a cold-blooded man.	Их связывало что-то такое, что было сильнее слов, что таилось в самой сущности нации, семьи, - ведь кровь не вода, а ни того, ни другого нельзя было назвать человеком холодной крови.
Indeed, in James love of his children was now the prime motive of his existence.	Для Джемса любовь к детям стала теперь основным стимулом жизни.
To have creatures who were parts of himself, to whom he might transmit the money he saved, was at the root of his saving; and, at seventy-five, what was left that could give him pleasure, but-saving?	Сознание, что дети - часть его самого, что им он может передать свои сбережения, - вот что лежало в основе его тяги к наживе; а в семьдесят пять лет какое еще удовольствие мог он получить от жизни, кроме наживы?
The kernel of life was in this saving for his children.	И основной смысл существования заключался для Джемса в сбережении денег для детей.