LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Герман Гессе - Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты

Герман Гессе - Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Герман Гессе - Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Герман Гессе
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

«Сиддхартха» – одно из лучших произведений Германа Гессе, узаконивших для культуры минувшего столетия принципы постмодернистской литературы.
Жемчужина прозы, небывалая по глубине проникновения в восточную философию…

Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

And whenever he woke up from this ugly spell, whenever he found his face in the mirror at the bedroom's wall to have aged and become more ugly, whenever embarrassment and disgust came over him, he continued fleeing, fleeing into a new game, fleeing into a numbing of his mind brought on by sex, by wine, and from there he fled back into the urge to pile up and obtain possessions.	А когда ему удавалось очнуться от этих отвратительных чар, когда он замечал в зеркале на стене своей спальни свое постаревшее и подурневшее лицо, когда на него нападали стыд и отвращение, он убегал от себя, снова бросаясь в азартную игру, снова прибегая к дурману сладострастья и вина, чтобы затем вновь уходить в стремление к накоплению и приобретению.
In this pointless cycle he ran, growing tired, growing old, growing ill.	И в этом бессмысленном круговороте он носился до изнеможения, до потери сил и здоровья.
Then the time came when a dream warned him.	Но наступил день, когда он очнулся, и случилось это под влиянием одного сновидения.
He had spend the hours of the evening with Kamala, in her beautiful pleasure-garden.	Вечером того дня он был у Камалы, в ее прекрасном парке.
They had been sitting under the trees, talking, and Kamala had said thoughtful words, words behind which a sadness and tiredness lay hidden.	Они сидели под деревьями и беседовали. Камала была настроена задумчиво, и в словах ее слышались грусть и усталость.
She had asked him to tell her about Gotama, and could not hear enough of him, how clear his eyes, how still and beautiful his mouth, how kind his smile, how peaceful his walk had been.	Она просила Сиддхартху рассказать ей о Г аутаме и не могла досыта наслушаться о нем - о том, как чист был его взгляд, как тихи и прекрасны были его уста, какой добротой дышала его улыбка, каким спокойствием веяло от его поступи.
For a long time, he had to tell her about the exalted Buddha, and Kamala had sighed and had said:	Долго, побуждаемый ею, он рассказывал ей о Возвышенном, а Камала слушала его, вздыхая, и наконец проговорила:
"One day, perhaps soon, I'll also follow that Buddha.	"Когда-нибудь, и скоро, может быть, и я последую за этим Буддой.
I'll give him my pleasure-garden for a gift and take my refuge in his teachings."	Я подарю ему свой парк и сделаю своим прибежищем его учение".
But after this, she had aroused him, and had tied him to her in the act of making love with painful fervour, biting and in tears, as if, once more, she wanted to squeeze the last sweet drop out of this vain, fleeting pleasure.	Но вслед за тем она стала заигрывать с Сиддхартхой, разожгла его чувственность и в любовной игре с мучительной страстностью приковала его к себе, - со слезами и жгучими ласками, словно в последний раз хотела выжать из этого плотского преходящего наслаждения последнюю каплю сладости.
Never before, it had become so strangely clear to Siddhartha, how closely lust was akin to death.	Никогда еще Сиддхартха не сознавал с такой ясностью, до какой степени сладострастье родственно смерти.
Then he had lain by her side, and Kamala's face had been close to him, and under her eyes and next to the corners of her mouth he had, as clearly as never before, read a fearful inscription, an inscription of small lines, of slight grooves, an inscription reminiscent of autumn and old age, just as Siddhartha himself, who was only in his forties, had already noticed, here and there, gray hairs among his black ones.	Потом он лежал рядом с Камалой, видел совсем близко от себя ее лицо и ясно, как никогда, он прочел под ее глазами и в уголках губ жестокие письмена, начертанные тонкими линиями и легкими морщинками - письмена, напоминавшие об осени и старости. Да и сам Сиддхартха, которому пошел лишь четвертый десяток, уже не раз замечал седину в своих черных волосах.

Tiredness was written on Kamala's beautiful face, tiredness from walking a long path, which has no happy destination, tiredness and the beginning of withering, and concealed, still unsaid, perhaps not even conscious anxiety: fear of old age, fear of the autumn, fear of having to die.	Усталость читалась на прекрасном лице Камалы -усталость от пройденного длинного пути без радостной цели, начинающееся увядание и скрытая, не высказываемая, быть может, еще даже не осознаваемая тревога: страх перед старостью, перед осенью, страх перед неизбежной смертью.
With a sigh, he had bid his farewell to her, the soul full of reluctance, and full of concealed anxiety.	Сиддхартха со вздохом попрощался с ней - и его душа была полна тоски и невысказанной тревоги.
Then, Siddhartha had spent the night in his house with dancing girls and wine, had acted as if he was superior to them towards the fellow-members of his caste, though this was no longer true, had drunk much wine and gone to bed a long time after midnight, being tired and yet excited, close to weeping and despair, and had for a long time sought to sleep in vain, his heart full of misery which he thought he could not bear any longer, full of a disgust which he felt penetrating his entire body like the lukewarm, repulsive taste of the wine, the just too sweet, dull music, the just too soft smile of the dancing girls, the just too sweet scent of their hair and breasts.	Потом у себя в доме Сиддхартха провел вечер в веселой компании, в обществе танцовщиц, причем держал себя по отношению к своим приятелям с видом превосходства, которое на самом деле уже не оправдывалось, выпил много вина и лишь далеко за полночь удалился на покой, усталый и вместе с тем возбужденный, близкий к слезам и отчаянию. Долго и тщетно искал он сна; сердце его ныло от невыносимой тоски, и весь он был преисполнен отвращения и тошноты. Его тошнило от тепловатого противного вкуса вина, от слащавой бессмысленной музыки, от полных неги улыбок танцовщиц, от приторного аромата их волос и грудей.
But more than by anything else, he was disgusted by himself, by his perfumed hair, by the smell of wine from his mouth, by the flabby tiredness and listlessness of his skin.	Но еще большее отвращение он чувствовал к самому себе, к своим благоухающим волосам, к винному запаху своего рта, к вялости и дряблости своей кожи.
Like when someone, who has eaten and drunk far too much, vomits it back up again with agonising pain and is nevertheless glad about the relief, thus this sleepless man wished to free himself of these pleasures, these habits and all of this pointless life and himself, in an immense burst of disgust.	Подобно тому, как человек, слишком много съевший и выпивший, может освободиться от излишка лишь рвотой и, несмотря на мучительность этого средства, жаждет получить от него облегчение, так и Сиддхартха, измученный бессонницей, в невыносимом приливе отвращения, жаждал освободиться от этих привычек и наслаждений, от всей этой бессмысленной жизни, от самого себя.
Not until the light of the morning and the beginning of the first activities in the street before his city-house, he had slightly fallen asleep, had found for a few moments a half unconsciousness, a hint of sleep.	Только на рассвете, когда на улице, где стоял его городской дом, уже начала пробуждаться деловая жизнь, он на несколько минут впал в забытье, в какое-то подобие сна.
In those moments, he had a dream:	И в эти-то минуты ему приснился сон.
Kamala owned a small, rare singing bird in a golden cage.	У Камалы в золотой клетке содержалась маленькая редкостная птичка.
Of this bird, he dreamt. He dreamt: this bird had become mute, who at other times always used to sing in the morning, and since this arose his attention, he stepped in front of the cage and looked inside; there the small bird was dead and lay stiff on the ground.	И вот Сиддхартхе приснилось, что птичка, всегда распевавшая на заре, внезапно замолкла. Удивленный этим, он подошел к клетке и увидел, что птичка мертва и лежит окоченелая на полу. Он вынул ее из клетки, с минуту подержал в руке и выбросил на улицу.