ЛибКат » Книги » Проза » Классическая проза

Дэвид Лоуренс: Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Дэвид Лоуренс: Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях присутствует краткое содержание. категория: Классическая проза / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:

любовные романы фантастика и фэнтези приключения детективы и триллеры эротика документальные научные юмористические анекдоты о бизнесе проза детские сказки о религиии новинки православные старинные про компьютеры программирование на английском домоводство поэзия

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

Название:
Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Дэвид Герберт Лоуренс
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Язык:
Русский
Рейтинг книги:
5 / 5
Избранное:
Добавить книгу в избранное
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Описание
Другие книги автора
Правообладателям
Похожие книги

Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Дэвид Герберт Лоуренс остается одним из самых любимых и читаемых авторов у себя на родине, в Англии, да, пожалуй, и во всей Европе. Важнейшую часть его обширного наследия составляют романы. Лучшие из них — «Сыновья и любовники», «Радуга», «Влюбленные женщины», «Любовник леди Чаттерли» — стали классикой англоязычной литературы XX века. Последний из названных романов принес Лоуренсу самый большой успех и самое горькое разочарование. Этический либерализм писателя, его убежденность в том, что каждому человеку дано право на свободный нравственный выбор, пришлись не по вкусу многим представителям английской буржуазии. Накал страстей и яркость любовных сцен этого романа были восприняты блюстителями морали как вызов обществу. «Любовник леди Чаттерли» сразу же после выхода в свет в 1928 году был запрещен к дальнейшему изданию, а готовый тираж был изъят и уничтожен. Запрет действовал более 30 лет, и лишь в 1960 году после громкого судебного процесса, всколыхнувшего всю Англию, роман был реабилитирован и полностью восстановлен в правах.

Дэвид Лоуренс: другие книги автора

Кто написал Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

Уважаемые правообладатели!

Эта книга опубликована на нашем сайте на правах партнёрской программы ЛитРес (litres.ru) и содержит только ознакомительный отрывок. Если Вы против её размещения, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.

Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Любовник леди Чаттерли - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

But he had been so much hurt that something inside him had perished, some of his feelings had gone.Но слишком тяжел был удар - что-то надломилось у него в душе, какие-то чувства безвозвратно исчезли.There was a blank of insentience.Опустошенность и безразличие легли на сердце.Constance, his wife, was a ruddy, country-looking girl with soft brown hair and sturdy body, and slow movements, full of unusual energy.У его жены Констанции были мягкие каштановые волосы, румяное, простодушное, как у деревенской девушки, лицо, крепкое тело.She had big, wondering eyes, and a soft mild voice, and seemed just to have come from her native village.Движения обманчиво плавны и неспешны - не угадать недюжинной внутренней силы. Большие, будто вечно вопрошающие глаза, тихий, мягкий говорок - ни дать ни взять только что из соседней деревушки заявилась.It was not so at all.Но внешность обманчива.Her father was the once well-known R. A., old Sir Malcolm Reid.Ее отец - некогда известный художник, член Королевской Академии, достопочтенный сэр Малькольм Рид.

Her mother had been one of the cultivated Fabians in the palmy, rather pre-Raphaelite days.	Мать - женщина образованная, сторонница фабианства в политике, взращенная на традициях Возрождения в искусстве, столь пышно расцветших в середине прошлого века [имеется в виду группа английских поэтов и художников "Прерафаэлитское братство"].
Between artists and cultured socialists, Constance and her sister Hilda had had what might be called an aesthetically unconventional upbringing.	В кругу художников и просвещенных социалистов Констанция и ее сестра Хильда воспитывались, можно сказать, в современнейшей эстетической атмосфере, без мещанских условностей и предрассудков.
They had been taken to Paris and Florence and Rome to breathe in art, and they had been taken also in the other direction, to the Hague and Berlin, to great Socialist conventions, where the speakers spoke in every civilized tongue, and no one was abashed.	Девочек возили в Париж, Флоренцию, Рим -надышаться подлинным искусством; в Гаагу и Берлин - на съезды социалистов; на каких только языках там не произносились речи! Но это отнюдь не смущало присутствующих.
The two girls, therefore, were from an early age not the least daunted by either art or ideal politics. It was their natural atmosphere.	Итак, сызмальства окунувшись в сферы высокого искусства и теории справедливого жизнеустройства, девочки ничуть не тушевались, чувствовали себя в родной стихии.
They were at once cosmopolitan and provincial, with the cosmopolitan provincialism of art that goes with pure social ideals.	Столичный лоск в них прекрасно уживался с ограниченностью провинциалок; И как хорошо сочеталось их простодушное суждение о мировом искусстве с высокими идеалами справедливого общества!
They had been sent to Dresden at the age of fifteen, for music among other things.	Лет пятнадцати их послали в Дрезден. Там, помимо всего прочего, им предстояло приобщиться к миру музыки.
And they had had a good time there.	Время они провели замечательно.
They lived freely among the students, they argued with the men over philosophical, sociological and artistic matters, they were just as good as the men themselves: only better, since they were women.	Жили в студенческой среде. Жарко спорили с юношами о философии, общественной жизни, искусстве и ни в чем не уступали сильному полу, пожалуй, даже превосходили: как-никак они - женщины!
And they tramped off to the forests with sturdy youths bearing guitars, twang-twang!	Ходили в походы по лесам, и у ладных спутников непременно оказывались гитары.
They sang the Wandervogel songs, and they were free.	Сколько песен они перепели, наслаждаясь свободой.
Free!	Свобода!
That was the great word.	Какое великое слово!
Out in the open world, out in the forests of the morning, with lusty and splendid-throated young fellows, free to do as they liked, and—above all—to say what they liked.	Перед ними распахнут весь мир, их привечают предрассветные леса, рядом - здоровые молодые парни. Делай что хочешь, говори (это еще важнее!) что хочешь!
It was the talk that mattered supremely: the impassioned interchange of talk.	Ведь разговоры, страстные споры, обмен мнениями - главное!
Love was only a minor accompaniment.	А любовь - нечто второстепенное.

Both Hilda and Constance had had their tentative love-affairs by the time they were eighteen.	К восемнадцати годам и Хильда, и Констанция уже познали мужчин.
The young men with whom they talked so passionately and sang so lustily and camped under the trees in such freedom wanted, of course, the love connexion.	Конечно же, их спутники, с которыми они так неистово спорили, так ладно пели, ночевали под раскидистыми деревьями, добивались близости с девушками.
The girls were doubtful, but then the thing was so much talked about, it was supposed to be so important.	И те, поколебавшись, уступили. Ведь о половой жизни столько говорят. Значит, это и впрямь нечто важное.
And the men were so humble and craving.	Да и мальчишки ведут себя достойно, сдерживая страсть.
Why couldn't a girl be queenly, and give the gift of herself?	Так почему же девушке не проявить воистину царскую щедрость и не одарить поклонника своим телом?
So they had given the gift of themselves, each to the youth with whom she had the most subtle and intimate arguments.	И девушки одарили, выбрав наиболее остроумных и задушевных собеседников.
The arguments, the discussions were the great thing: the love-making and connexion were only a sort of primitive reversion and a bit of an anti-climax.	Ведь самое приятное, самое главное - в беседах. А в постели - жалкое подобие приятного, пожалуй, даже разочарование.
One was less in love with the boy afterwards, and a little inclined to hate him, as if he had trespassed on one's privacy and inner freedom.	И девушки сначала охладели к приятелям, потом появилась неприязнь: будто парни посягнули на нечто сокровенное, на внутреннюю девичью свободу.
For, of course, being a girl, one's whole dignity and meaning in life consisted in the achievement of an absolute, a perfect, a pure and noble freedom.	Ибо в чем суть и смысл девичества, в чем его достоинство? Достичь полной, безоговорочной, беспорочной и благородной свободы!
What else did a girl's life mean?	В чем еще смысл девичьей жизни?
To shake off the old and sordid connexions and subjections.	Решительно избавиться от стародавних постыдных оков, от зависимости от мужчины.
And however one might sentimentalize it, this sex business was one of the most ancient, sordid connexions and subjections.	И как бы ни приукрашивали все прелести половой жизни, именно они суть древнейшие оковы, орудия постыднейшего рабства.
Poets who glorified it were mostly men.	И воспевали их в основном поэты-мужчины.
Women had always known there was something better, something higher.	Женщины-то исстари понимали, что есть на свете ценности поважнее, поблагороднее.
And now they knew it more definitely than ever.	И наш век не раз это подтвердил.
The beautiful pure freedom of a woman was infinitely more wonderful than any sexual love.	Свобода, чистая, прекрасная свобода несравнимо выше и чудесней любви Плотской.
The only unfortunate thing was that men lagged so far behind women in the matter.	Только вот беда: не доросли еще мужчины до "прекрасного пола", не открыли для себя истины.
They insisted on the sex thing like dogs.	Настоящие кобели - только плоть свою потешить.
And a woman had to yield.	И приходится женщине уступать.