LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Оноре Бальзак - Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты

Оноре Бальзак - Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Оноре Бальзак - Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Оноре де Бальзак
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
5 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Над романом «Блеск и нищета куртизанок» Бальзак работал более десяти лет, с 1836 по 1847 год. Роман занимает значительное место в многотомном цикле произведений, объединенных писателем под общим названием «Человеческая комедия». Этим романом Бальзак заканчивает своеобразную трилогию («Отец Горио», «Утраченные иллюзии», «Блеск и нищета куртизанок»). Через все три произведения проходят основные персонажи «Человеческой комедии». В романе завершается история героя «Утраченных иллюзий» поэта Люсьена Шардона (де Рюбампре), растратившего талант и погубившего себя в погоне за богатством и соблазнами светской жизни. Здесь читатель вновь встречает преуспевающего карьериста Растиньяка и беглого каторжника Жака Коллена, знакомых по роману «Отец Горио».Действие романа происходит во время Реставрации и охватывает 1824—1830 годы. Писатель создает широкое социальное обобщение жизни Франции накануне Июльской революции 1830 года.

Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Блеск и нищета куртизанок - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

The banker, no doubt, like the conqueror, runs risks; but there are so few men in a position to wage this warfare, that the sheep have no business to meddle.	Конечно, банкир, как и завоеватель, порой подвергается опасности; но люди, которые в состоянии давать подобные сражения, так редко встречаются, что баранам там и не место.
Such grand struggles are between the shepherds.	Великие дела вершатся пастырями.
Thus, as the defaulters are guilty of having wanted to win too much, very little sympathy is felt as a rule for the misfortunes brought about by the coalition of the Nucingens.	Поскольку банкроты (ходячее выражение на биржевом жаргоне) повинны в желании чересчур много нажить, постольку и несчастья, причиненные махинациями всяких Нусингенов, обычно не очень близко принимаются к сердцу.
If a speculator blows his brains out, if a stockbroker bolts, if a lawyer makes off with the fortune of a hundred families - which is far worse than killing a man - if a banker is insolvent, all these catastrophes are forgotten in Paris in few months, and buried under the oceanic surges of the great city.	Спекулянт ли пустит себе пулю в лоб, сбежит ли биржевой маклер, разорит ли нотариус сотню семейств, а это хуже, чем убить человека, прогорит ли банкир - все эти катастрофы, которые забываются в Париже через несколько месяцев, оставляют по себе в этом великом городе, точно в море, лишь легкую зыбь.
The colossal fortunes of Jacques Coeur, of the Medici, of the Angos of Dieppe, of the Auffredis of la Rochelle, of the Fuggers, of the Tiepolos, of the Corners, were honestly made long ago by the advantages they had over the ignorance of the people as to the sources of precious products; but nowadays geographical information has reached the masses, and competition has so effectually limited the profits, that every rapidly made fortune is the result of chance, or of a discovery, or of some legalized robbery.	Громадные состояния Жак Керов, Медичи, Анго из Дьепа, Офреди из Ла-Рошель, Фуггеров, Тьеполо, Корнеров были некогда честно приобретены благодаря преимуществам, возникшим в силу общей неосведомленности о происхождении всякого рода ценных товаров; но в наше время географические познания так прочно проникли в массы, конкуренция так прочно ограничила прибыли, что всякое состояние, быстро составленное, является делом случая, следствием открытия либо узаконенного воровства.
The lower grades of mercantile enterprise have retorted on the perfidious dealings of higher commerce, especially during the last ten years, by base adulteration of the raw material.	Растленная скандальными примерами мелкая торговля, особенно в последние десять лет, отвечала на коварные махинации крупной торговли подлыми покушениями на сырье.
Wherever chemistry is practised, wine is no longer procurable; the vine industry is consequently waning.	Повсюду, где применяется химия, вина более не пьют: таким образом, виноделие падает.
Manufactured salt is sold to avoid the excise.	Продают искусственную соль, чтобы уклониться от акциза.
The tribunals are appalled by this universal dishonesty.	Суды испуганы этой всеобщей нечестностью.
In short, French trade is regarded with suspicion by the whole world, and England too is fast being demoralized.	Короче сказать, французская торговля на подозрении у всего мира, и так же развращается Англия.
With us the mischief has its origin in the political situation.	Корень зла лежит у нас в государственном праве.
The Charter proclaimed the reign of Money, and success has become the supreme consideration of an atheistic age.	Хартия провозгласила господство денег; преуспеяние тем самым становится верховным законом атеистической эпохи.

And, indeed, the corruption of the higher ranks is infinitely more hideous, in spite of the dazzling display and specious arguments of wealth, than that ignoble and more personal corruption of the inferior classes, of which certain details lend a comic element - terrible, if you will - to this drama.	Поэтому развращенность нравов высших классов общества, несмотря на маску добродетели и мишурную позолоту, много гнуснее, чем та испорченность, якобы присущая низшим классам, особенности которой сообщают страшный, а если угодно, и комический характер этим Сценам парижской жизни.
The Government, always alarmed by a new idea, has banished these materials of modern comedy from the stage.	Правительство, пугаясь всякой новой мысли, изгнало из театра комический элемент в изображении современных нравов.
The citizen class, less liberal than Louis XIV., dreads the advent of its Manage de Figaro, forbids the appearance of a political Tartuffe, and certainly would not allow Turcaret to be represented, for Turcaret is king.	Буржуазия, менее либеральная, чем Людовик XIV, дрожит в ожидании своей "Женитьбы Фигаро", запрещает играть "Тартюфа" и, конечно, не разрешила бы теперь ставить "Тюркаре", ибо "Тюркаре" стал властелином.
Consequently, comedy has to be narrated, and a book is now the weapon - less swift, but no more sure - that writers wield.	Поэтому комедия передается изустно, и оружием поэтов, пусть не так быстро разящим, зато более надежным, становится книга.
In the course of this morning, amid the coming and going of callers, orders to be given, and brief interviews, making Nucingen's private office a sort of financial lobby, one of his stockbrokers announced to him the disappearance of a member of the Company, one of the richest and cleverest too - Jacques Falleix, brother of Martin Falleix, and the successor of Jules Desmarets.	В то утро, в самый разгар всяких деловых визитов, всяких распоряжений и коротких совещаний, превращавших кабинет Нусингена в подобие приемной министерства финансов, один его маклер сообщил об исчезновении наиболее ловкого и богатого из членов торгового товарищества, Жака Фале, брата Мартина Фале и преемника Жюля Демаре.
Jacques Falleix was stockbroker in ordinary to the house of Nucingen.	Жак Фале был биржевой маклер банкирского дома Нусингена.
In concert with du Tillet and the Kellers, the Baron had plotted the ruin of this man in cold blood, as if it had been the killing of a Passover lamb.	В согласии с дю Тийе и Келлерами барон столь хладнокровно подготовил разорение этого человека, точно дело шло о том, чтобы заколоть барашка на пасху.
"He could not hafe helt on," replied the Baron quietly.	- Он не мок больше тержаться, - отвечал спокойно барон.
Jacques Falleix had done them immense service in stock-jobbing.	Жак Фале оказал огромные услуги торговцам ценными бумагами.
During a crisis a few months since he had saved the situation by acting boldly.	Во время кризиса, несколько месяцев назад, он спас положение смелыми операциями.
But to look for gratitude from a money-dealer is as vain as to try to touch the heart of the wolves of the Ukraine in winter.	Но требовать благодарности от биржевых хищников - не то же ли самое, что пытаться разжалобить волков зимой на Украине?
"Poor fellow!" said the stockbroker. "He so little anticipated such a catastrophe, that he had furnished a little house for his mistress in the Rue Saint-Georges; he has spent one hundred and fifty thousand francs in decorations and furniture.	- Бедняга! - сказал биржевой маклер. - Он был так далек от мысли о подобной развязке, что обставил на улице Сен-Жорж особнячок для своей любовницы. Он истратил сто пятьдесят тысяч франков на картины и на мебель.
He was so devoted to Madame du Val-Noble!	Он так любил госпожу дю Валь-Нобль!..