LibCat » Книги » Проза » Классическая проза » Оноре Бальзак - Отец Горио - английский и русский параллельные тексты

Оноре Бальзак - Отец Горио - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Оноре Бальзак - Отец Горио - английский и русский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Отец Горио - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Оноре де Бальзак
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
3 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 60
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Отец Горио - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Отец Горио - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

«Отец Горио» — один из наиболее значительных романов цикла «Человеческая комедия». Тонкопсихологичная, умная и временами откровенно насмешливая история о ханжестве, религиозном догматизме и извечном одиночестве умных, необычных людей, не выбирающих средств в борьбе за «место под солнцем», написанная полтора века назад, и сейчас читается так, словно создана только вчера.

Отец Горио - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Отец Горио - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Her shawl, with its scanty, draggled fringe, might have covered a skeleton, so meagre and angular was the form beneath it.	Шаль с тощей плакучей бахромой, казалось, облекала один скелет, - так угловаты были формы, сокрытые под ней.
Yet she must have been pretty and shapely once.	Надо думать, что некогда она была красива и стройна.
What corrosive had destroyed the feminine outlines?	Какая же кислота стравила женские черты у этого создания?
Was it trouble, or vice, or greed?	Порок ли, горе или скупость?
Had she loved too well?	Не злоупотребила ли она утехами любви, или была просто куртизанкой?
Had she been a second-hand clothes dealer, a frequenter of the backstairs of great houses, or had she been merely a courtesan? Was she expiating the flaunting triumphs of a youth overcrowded with pleasures by an old age in which she was shunned by every passer-by? Her vacant gaze sent a chill through you; her shriveled face seemed like a menace.	Не искупала ли она триумфы дерзкой юности, к которой хлынули потоком наслажденья, старостью, пугавшей всех прохожих? Теперь ее пустой взгляд нагонял холод, неприятное лицо было зловеще.
Her voice was like the shrill, thin note of the grasshopper sounding from the thicket when winter is at hand.	Тонкий голосок звучал, как стрекотание кузнечика в кустах перед наступлением зимы.
She said that she had nursed an old gentleman, ill of catarrh of the bladder, and left to die by his children, who thought that he had nothing left.	По ее словам, она ухаживала за каким-то стариком, который страдал катаром мочевого пузыря и брошен был своими детьми, решившими, что у него нет денег.
His bequest to her, a life annuity of a thousand francs, was periodically disputed by his heirs, who mingled slander with their persecutions.	Старик оставил ей пожизненную ренту в тысячу франков, но время от времени наследники оспаривали это завещание, возводя на Мишоно всяческую клевету.
In spite of the ravages of conflicting passions, her face retained some traces of its former fairness and fineness of tissue, some vestiges of the physical charms of her youth still survived.	Ее лицо, истрепанное бурями страстей, еще не окончательно утратило свою былую белизну и тонкость кожи, наводившие на мысль, что тело сохранило кое-какие остатки красоты.
M. Poiret was a sort of automaton.	Г осподин Пуаре напоминал собою какой-то автомат.
He might be seen any day sailing like a gray shadow along the walks of the Jardin des Plantes, on his head a shabby cap, a cane with an old yellow ivory handle in the tips of his thin fingers; the outspread skirts of his threadbare overcoat failed to conceal his meagre figure; his breeches hung loosely on his shrunken limbs; the thin, blue-stockinged legs trembled like those of a drunken man; there was a notable breach of continuity between the dingy white waistcoat and crumpled shirt frills and the cravat twisted about a throat like a turkey gobbler's; altogether, his appearance set people wondering whether this outlandish ghost belonged to the audacious race of the sons of Japhet who flutter about on the Boulevard Italien.	Вот он блуждает серой тенью по аллее Ботанического сада: на голове старая помятая фуражка, рука едва удерживает трость с пожелтелым набалдашником слоновой кости, выцветшие полы сюртука болтаются, не закрывая ни коротеньких штанов, надетых будто на две палки, ни голубых чулок на тоненьких трясущихся, как у пьяницы, ногах, а сверху вылезает грязная белая жилетка и топорщится заскорузлое жабо из дешевого муслина, отделяясь от скрученного галстука на индюшачьей шее; у многих, кто встречался с ним, невольно возникал вопрос: не принадлежит ли эта китайская тень к дерзкой породе сынов Иафета, порхающих по Итальянскому бульвару?

What devouring kind of toil could have so shriveled him?	Какая же работа так скрючила его?
What devouring passions had darkened that bulbous countenance, which would have seemed outrageous as a caricature?	От какой страсти потемнело его шишковатое лицо, которое и в карикатуре показалось бы невероятным?
What had he been?	Кем был он раньше?
Well, perhaps he had been part of the machinery of justice, a clerk in the office to which the executioner sends in his accounts - so much for providing black veils for parricides, so much for sawdust, so much for pulleys and cord for the knife.	Быть может, он служил по министерству юстиции, в том отделе, куда все палачи шлют росписи своим расходам, счета за поставку черных покрывал для отцеубийц, за опилки для корзин под гильотиной, за бечеву к ее ножу.
Or he might have been a receiver at the door of a public slaughter-house, or a sub-inspector of nuisances.	Он мог быть и сборщиком налога у ворот бойни или помощником санитарного смотрителя.
Indeed, the man appeared to have been one of the beasts of burden in our great social mill; one of those Parisian Ratons whom their Bertrands do not even know by sight; a pivot in the obscure machinery that disposes of misery and things unclean; one of those men, in short, at sight of whom we are prompted to remark that,	Словом, этот человек, как видно, принадлежал к вьючным ослам на нашей великой социальной мельнице, к парижским Ратонам, даже не знающим своих Бертранов, был каким-то стержнем, вокруг которого вертелись несчастья и людская скверна, - короче, одним из тех, о ком мы говорим:
"After all, we cannot do without them."	"Что делать, нужны и такие!"
Stately Paris ignores the existence of these faces bleached by moral or physical suffering; but, then, Paris is in truth an ocean that no line can plumb.	Эти бледные от нравственных или физических страданий лица неведомы нарядному Парижу. Но Париж - это настоящий океан.
You may survey its surface and describe it; but no matter how numerous and painstaking the toilers in this sea, there will always be lonely and unexplored regions in its depths, caverns unknown, flowers and pearls and monsters of the deep overlooked or forgotten by the divers of literature.	Бросайте в него лот, и все же глубины его вам не измерить. Не собираетесь ли обозреть и описать его? Обозревайте и описывайте - старайтесь сколько угодно: как бы ни были многочисленны и пытливы его исследователи, но в этом океане всегда найдется область, куда еще никто не проникал, неведомая пещера, жемчуга, цветы, чудовища, нечто неслыханное, упущенное водолазами литературы.
The Maison Vauquer is one of these curious monstrosities.	К такого рода чудищам относится и "Дом Воке".
Two, however, of Mme. Vauquer's boarders formed a striking contrast to the rest.	Здесь две фигуры представляли разительный контраст со всей группой остальных пансионеров и нахлебников со стороны.
There was a sickly pallor, such as is often seen in anaemic girls, in Mlle. Victorine Taillefer's face; and her unvarying expression of sadness, like her embarrassed manner and pinched look, was in keeping with the general wretchedness of the establishment in the Rue Nueve-Saint-Genevieve, which forms a background to this picture; but her face was young, there was youthfulness in her voice and elasticity in her movements.	Викторина Тайфер, правда, отличалась нездоровой белизной, похожей на бледность малокровных девушек; правда, присущая ей грусть и застенчивость, жалкий, хилый вид подходили к общему страдальческому настроению - основному тону всей картины, но лицо ее не было старообразным, в движениях, в голосе сказывалась живость.