Колин Маккалоу - Битва за Рим

Они все, похоже, хорошо образованны, но абсолютно несведущи относительно того, какое важное место в мире занимает Понт, сын мой, и это надлежит исправить. Мои дочери от Антиохиды, Клеопатра Трифена и Береника Нисса, должны вступить в брак с двумя младшими Птолемеями: Клеопатра Трифена – с Птолемеем Филадельфом, а Береника Нисса – с просто Птолемеем. Свадьбы следует сыграть, когда каждой из девочек исполнится пятнадцать.

Что касается женоподобного Птолемея Александра, нужно отучить его интересоваться мужчинами. Египтяне наверняка захотят видеть его своим следующим царем, поскольку он законнорожденный. Посему, если ему дорога жизнь, пусть научится любить женщин. Предоставляю тебе добиться выполнения этого повеления.

Браться за перо было настоящей мукой для царя, который обычно использовал писцов, но это послание он хотел написать сам. На это ушло несколько дней и множество сожженных черновиков.

К концу октября письмо было в пути, а царь Понта чувствовал себя наконец достаточно уверенно, чтобы напасть на Родос. Он предпринял атаку ночью, сосредоточившись на укреплениях города в стороне от гавани, поскольку в ней стояли родосские военные корабли. Но никто во всей цепочке понтийского командования не обладал ни достаточными знаниями, ни навыками, чтобы штурмовать такой большой и хорошо укрепленный город. И атака обернулась полным крахом. К сожалению, царю не хватало терпения подвергнуть Родос длительной осаде – единственный надежный способ завоевать его. Он предпочел штурм. Родосские корабли следовало выманить из гавани, чтобы они погнались за приманкой и попали в западню, когда понтийцы нанесут удар с моря, с помощью самбуки, двигающейся во главе их кораблей.

Особенно возбуждало царя то, что идея самбуки всецело принадлежала ему и ее приветствовали на совете и Пелопид, и другие военачальники как блестящий ход, который, без сомнения, даст желаемый результат. Светясь от счастья, Митридат решил, что сам построит самбуку – именно так, сам спроектирует ее и сам будет руководить работами.

Он взял две одинаковые громадные гексеры, построенные на одной и той же верфи, и скрепил их веревками. Несостоятельность царя как инженера плохо отразилась на его самбуке. Ему нужно было скрепить дальние борта гексер, тогда нагрузка равномерно распределялась бы по всей конструкции. Вместо этого он скрепил ближние, соприкасающиеся борта. Далее он установил платформу поперек обоих судов, да такую длинную, что края нависали над водой, но закрепил ее недостаточно надежно. Посередине платформы возвышались две башни: одна разместилась между носами кораблей, а другая – над кормовыми надстройками, близко подходившими друг к другу. Башни соединял широкий подъемный мост, который управлялся при помощи блоков и тяговых лебедок. Внутри каждой башни находились огромные колеса, приводимые в движение сотнями рабов. Высокое ограждение из толстых брусьев было прикреплено стержнями и шарнирами к одной из сторон моста, по всей его длине от носовой башни до кормовой. Во время подъема моста ограждение служило защитой от метательных снарядов, и, когда мост достигал максимальной высоты, нависая над стеной родосской крепости, заграждение могло быть сброшено на верхнюю часть стены, дабы образовать сходни.

Атака началась тихим, безветренным днем – шел к концу ноябрь – через два часа после того, как родосские корабли удалось выманить из бухты и увлечь на север. Понтийская армия атаковала стену в самых слабозащищенных местах. Понтийские корабли рядами вошли в родосскую гавань, и наружный фланг развернулся так, чтобы не подпускать родосский флот, когда тот разгадает хитрый ход и вернется. В центре необъятной понтийской флотилии высилась громадная самбука, которую тянули на буксире десятки лодок, а вслед за ней вплотную шли транспортные суда с солдатами.

На зубчатой стене засуетились защитники, послышались тревожные крики. Сноровистые шкиперы буксиров поставили на якорь самбуку бортом к обширной стене волнолома, за которой находился храм Изиды. В момент, когда маневр был завершен, транспортные суда сгруппировались вокруг. Не понеся значительных потерь, несмотря на обрушенную со стены лавину камней, стрел и копий, понтийские солдаты ринулись на самбуку, где плотной толпой встали на мосту, лежащем плашмя на палубе. Затем механики, заправляющие тяговой лебедкой, кнутами подстегнули рабов, и те привели в движение колеса. С ужасающим скрипом и стонами мост между башнями начал подниматься вместе с солдатами. Сотни родосских голов в шлемах высунулись по всей длине зубчатой стены и с благоговейным ужасом наблюдали за происходящим. Митридат тоже смотрел со своей гексеры, стоявшей в гуще понтийских кораблей, ожидая, когда его самбука стянет все родосское сопротивление сюда, на участок стены, за которым находился храм Изиды. Как только самбука оказалась в центре внимания, другие корабли получили возможность выстроиться вдоль остальной части стены, чтобы безнаказанно отправить солдат наверх по приставным лестницам. Понтийские солдаты вот-вот окажутся наверху по всей длине укреплений.