— Знаете? — Слава Золотов оторопело посмотрел на мужчину и, немного успокоившись, заметил набившихся в комнате ребят. — Мальки гибнут, а вы улыбаетесь. Посмотрите на реку! Нефть плывет! — Слава распахнул ворот рубахи и показал на теле черные пятна. — Я песком тер, все равно остались. Купаться нельзя. А вы смеетесь!
— Остынь, горячка! — спокойно сказал Геннадий Маркелович. — Сам виноват, что извозился. Зачем полез в грязную воду? Пока вы бегали, ребята отравителя поймали. Разбираемся. Понял?
— Поймали? — Слава изумленно огляделся, пока его взгляд не остановился на незнакомом босоногом мальчишке в прожженной куртке. «Неужели это отравитель? Не похож. Плыл мимо нас на плоту. Вдруг он маскируется?»
Наташа посмотрела на растерявшегося командира отряда, которого одолевали самые противоречивые сомнения и открыто засмеялась.
— Обманываете?
— А ты уже поверил, что Колька Синицын отравитель? — Геннадий Маркелович строго улыбнулся. — Он записку написал. Помогать надо наблюдателю природы. Ты как думаешь?
— Что делать?
— Работу найду. — Геннадий Маркелович встал со стула. — Ребята, у кого есть саки — тащите. Попробуем отловить мальков в Кокшаге. В старицу выпустим. А ты, — председатель сельсовета посмотрел на Славу Золотова, — беги в лагерь и зови вашего старшего пионервожатого. Скажешь: ЧП на реке. Пусть ребят побольше захватывает. Николай, а мы с тобой бобром займемся. Азу возьмем. Носом ее не обидели!
В комнате раздался телефонный звонок.
Геннадий Маркелович досадливо поморщился и сильной рукой снял трубку.
— Защигорье слушает. Как кто? Председатель сельсовета Мешалкин. Передавайте телефонограмму. Буду записывать. — Взял карандаш и пододвинул к себе лист бумаги. — Держите отравителей! Записал. Дальше давайте. В Кокшаге вылили нефть, и мальки дохнут. Почему смеюсь? Передо мной сидит автор. Кто он? Как сказать? Хороший парень. Сын лесника с восемнадцатого кордона Василия Ивановича Синицына. Приказываете найти виновных? Хорошо. Будем искать!
Геннадий Маркелович несколько раз прокрутил ручку.
— Слышал, Коля, из Нелюшки звонили. Районное начальство всполошилось. Твою записку получили. Ты с кем передал?
— По реке пустил.
— Кораблики он делал из коры, — объяснил Слава Золотов.
— Ну и хват ты, парень! — Геннадий Маркелович улыбнулся. — Весь в батю. Пора нам двигать. Машину в колхозе возьмем — и в Дымки. Посмотришь мою Азу.
Глава 19. Темнобурый не умел плакать

Темнобурому несколько раз чудились голоса, но он никак не мог понять, чьи они. Наконец он открыл глаза, сознание вернулось к нему. Сквозь полусомкнутые веки увидел узкую полоску света. Некоторое время бобр лежал без движения на воде, жадно дышал и старался освоиться.
Черный подвижной кончик носа вздрагивал. Бобр медленно водил головой по сторонам и осматривал берега. Он не мог отделаться от пережитого страха и дрожал. Трудно было понять, как ему удалось вырваться из хитрой западни. Стены корзины, сплетенные из ивняка, были крепкими, а горловина слишком узкой.
Недаром Темнобурый все время боялся сваленных деревьев. Он не забыл, как у затопленного мертвяка его схватила огромная щука и порвала хвост, второй раз не поостерегся и угодил в ловушку. Это можно было простить сеголетку, но он попадал в западню, сидел в клетке! Как ему хотелось стороной обплыть затопленный мертвяк. Не испугайся он протянутой сетки, ничего бы не случилось. Но как все было хитро подстроено!
Острый прут разорвал хвост на два лоскута. Но что эта боль, когда он чуть не погиб!
— Амик, Амик, Амик!
Кажется, Темнобурый уже слышал этот звонкий мальчишеский голос. Голова тяжелая, клонит ко сну. Хорошо, что он находит в себе еще силы держаться на воде. Как приятно плыть, видеть солнце, голубое небо и зеленый лес! Какой удивительный сладкий воздух! Сколько приятных запахов! Если повернуть голову вправо — пахнет лесом; смолой — от дерева, к которому он когда-то приклеивался; горьковатой корой — от осин; сладковато-вяжущим соком — от маленьких черных ягод черемухи; пряно-душистой древесиной — от гибких веток смородины.
Читать дальше