Владимир Степаненко: Компасу надо верить

20 мая. Третий день, как умер папа. Врач показал осколок фашистского снаряда. Я знаю: папа был ранен в танке. Проклятая война!

31 августа. Попался на глаза дневник. Сколько прошло времени, а я ничего не записывал. Завтра в школу. Пойду с папиной военной сумкой. У меня остался папин орден Отечественной войны, гвардейский значок и полевые погоны с тремя звездочками.

Папа был ранен летом 1943 года под Корочей. Там были страшные бои, папа мне о них рассказывал. Мы победили! На Курской дуге был полный разгром фашистов! Почему папа не показал мне окоп, где стоял его танк? Ганки зарывали в землю, чтобы не отступать. Короча от нас недалеко. Я обязательно там побываю!

Первого сентября мы с боем ринулись занимать свои любимые места. Я пересчитал ребят — двадцать пять человек будут учиться в шестом классе «А». Я не люблю, когда цифры не делятся на два — противно возиться с дробями.

Володьку Тарлыкова перевели в шестой «Б», и я устроился у самого окна. За это место мы дрались с ним и занимали его после изрядной потасовки. Теперь спор неожиданно решился сам собой.

Володька был в нашем классе самым высоким парнем. Как мы ни тянулись, ни подымались на носках, с трудом доставали ему только до плеча.

Мы придумывали ему разные клички: Каланча, Телеграфный столб, Верста, Дядя Степа. Он обижался и лез драться.

Однажды после очередной стычки из-за места около окна я назвал Тарлыкова Баскетболом. Известно, что в баскетбольные команды берут играть самых высоких. Глупо, конечно, называть человека игрой, но прозвище прижилось. Потом Володька стал просто Баскетом.

Каждый из нас верховодил в деревне в своем «порядке»: я — на речной стороне, Баскет — около гор.

У нас в классе много новеньких. Но почему-то все девчонки. Без Баскета скучно. Я не вытерпел, сбегал в соседний класс и посмотрел, как он там устроился. Ребята сразу же обступили меня.

— Юрка, знакомься! — Баскет подтолкнул ко мне паренька. — Колька Силантьев. Будет со мной сидеть. В Москве играл в футбол в детской команде «Динамо».

Не скрывая удивления, я посмотрел на худощавого черноволосого паренька. Прямо не верилось, что он играл в футбол за столичную команду! Здорово Баскету повезло!

— Набирай команду! Сыграем класс на класс! — Баскет потряс перед моим лицом измятой бумажкой. — Вот наша команда. Читай!

«Десять человек — еще не команда! — подумал я и вздохнул. — В центре буду сам играть, на левый край поставлю Зайца, на правом пусть Ваня Касьянов. — Я мысленно расставил всех игроков. Не хватало вратаря. Не поставишь же девчонку! — Вербуют еще рабочих в карьер. Обязательно приедут с ребятами, будут и мальчишки. Нам только один и нужен. Должна быть в шестом «А» своя футбольная команда!»

Через день у нас в классе появился Андрей Петрович, директор школы. Маленький, круглый, как колобок. Мы его так и зовем — Колобок. Он не вошел, а быстро вкатился.

Андрей Петрович улыбался. Около него стояли мальчишка и загорелая девчонка. Девчонка была черная, как головешка. Наверное, все лето пролежала на пляже. А может быть, натиралась сливочным маслом. Я знаю, Баскет так делал!

— Шестой «А», принимайте пополнение!

У меня от радости екнуло сердце. Вот и сбылась мечта: будет у нас в классе своя футбольная команда. Держись теперь, Баскет! Посмотрим, какой игрок твой хваленый Силантьев! Сыграем, Колька!

— Я привел вам новую ученицу! — Колобок показал на девочку. — А тебя, Иванов, я отведу в пятый класс.

Мне хотелось закричать от такой несправедливости: я дожидался игрока, а привели девчонку. Зачем она нам? И так их в классе слишком много. И хотя новенькая не сделала мне ничего плохого, я сразу возненавидел ее.

Ребята стали говорить, что новенькая девчонка красивая, а мне не хотелось на нее смотреть: вообще мне нет до нее никакого дела. Только бы не посадили рядом со мной. Не люблю сидеть с девчонками!

Весь урок наши девчонки перешептывались и глазели на новенькую. На перемене стали с ней знакомиться. Я узнал, что зовут ее Настей, фамилия — Вяткина.

Девочка всем по очереди протягивала лодочкой руку и приветливо улыбалась.

Я не подошел к ней.