Уильям Шекспир - Комедия ошибок

Скажи, как поступила
Она с тобой – и будет справедлив
Мой приговор.

Сегодня, светлый герцог,
Мой дом она замкнула для меня,
А между тем сама в нем пировала
С мерзавцами.

Большой, тяжелый грех!
Что ж, женщина, ты сознаешься в этом?

Нет, государь; сестра моя и я,
И он – втроем обедали сегодня.
Клянусь душой, что ложно все, в чем он
Винит меня.

Пусть вечно не увижу
Я света дня, пусть ночью никогда
Я не усну, когда, светлейший герцог,
Неправду вам она сказала!

О,
Как лгут они! О, клятвопреступленье!
Нет, в этом обвиненье прав вполне,
Помешанный.

Мой государь, я знаю,
Что говорю. Не отуманил я
Себя вином, не повредил рассудка
Неистовством, хотя и мудреца
Свели б с ума такие оскорбленья.
Да, дверь мою она мне заперла,
Когда домой вернулся я к обеду.
Со мною был вот этот ювелир,
И, если бы теперь уж не был с нею
Он заодно, конечно б подтвердил
Мои слова. Оттуда он за цепью
Отправился и обещал ее
Принесть мне в “Дом ежа”, куда обедать
Пошли мы с Вальтасаром. Между тем
Он не пришел, и я, обед окончив,
Отправился отыскивать его.
На улице вот с этим господином
Попался он навстречу мне, и тут
Коварный ювелир мне начал клясться,
Что от него сегодня получил
Я эту цепь, которой, Бог свидетель,
Я и в глаза не видел; и за то
По жалобе его судебный пристав
Арестовал меня. Я покорился
И моего слугу послал домой
За деньгами, но он без них вернулся.
Я вежливо стал пристава просить
Сходить в мой дом со мной – он согласился;
Но на пути мы встретили жену,
Ее сестру и с ними шайку подлых
Сообщников. Вели они с собой
И некоего Пинча, негодяя
Голодного, с изношенным лицом,
Живой скелет, несчастного фигляра,
Гадальщика, живого мертвеца
С потухшими глазами, шарлатана,
Оборвыша, и этот гнусный плут —
Подумайте вы только – заклинанья
Пошел творить, смотрел в мои глаза
И щупал пульс и, мертвенную рожу
В мое лицо уставив, закричал,
Что одержим я бесом. Тут все вместе,
Схватив меня, связали, увели
Ко мне домой и там в сырой и мрачный
Подвал меня с служителем моим,
Которого они связали тоже,
Упрятали. Но перегрызть успел
Веревки я и, получив свободу,
К вам, государь, немедленно бежал.
И вот теперь молю о правосудном
Возмездии за этот весь позор
Неслыханный, за страшное насилье.

Я, государь, могу вам тоже быть
Свидетелем, что дома не обедал
Сегодня он и от своих дверей
Был прогнан.

Цепь он получил, однако,
Из рук твоих?

Так точно, государь,
И только что, когда сюда в аббатство
Он побежал, на шее у него
Все видели ее.

Могу поклясться
Я сверх того, что лично слышал я,
Как сами вы сознались, что он отдал
Вам эту цепь, тогда как прежде вы
На площади в противном уверяли.
За это меч я обнажил на вас,
И вот тогда укрылись вы в аббатство,
Откуда вновь, должно быть, чудом к нам
Явились.

Нет, свидетель Бог, в аббатство
Я не входил, меча ты на меня
Не обнажал, и никогда я цепи
Не получал. Слова все ваши – ложь.

Как это все запутанно и странно!
Мне кажется, что вы упились все
Цирцеиным напитком. Если б точно
Загнали вы его в аббатство – он
И был бы там; а будь он сумасшедший,
Не мог бы защищать себя с таким
Спокойствием души.

Вы говорите,
Что дома он обедал, – ювелир
Противное доказывает.

Что же
Ты скажешь нам?

Обедал он в “Еже”,
Мой государь, вот с нею.

Это правда.
И это вот кольцо он у меня
Сорвал с руки.

Да, герцог, этот перстень
Я взял у ней.

Ты видела, как он
Вошел сюда в аббатство?

Так же верно
Я видела, как вижу вас теперь,
Мой государь.

Все это очень странно!
Позвать ко мне игуменью. Вы все,
Мне кажется, иль бредите, иль просто
Сошли с ума.