Уильям Шекспир: Комедия ошибок

Что ж, продолжай, Солин, сверши мое паденье, —
Пусть смертный приговор прервет мое мученье.

Купец, оставь свою защиту; я
Пристрастия не знаю – не нарушу
Законов государства. Навсегда
Из глаз моих, сверкающих угрозой,
Изгнали состраданье та вражда
И тот раздор, что вызваны недавно
Жестокостью, с которой поступил
Ваш государь с почтенными купцами,
Соотчичами нашими, когда
Их, денег не имевших, чтоб за выкуп
Свой заплатить, заставил кровью он
Запечатлеть жестокие законы
Его страны. С тех пор как началось
Смертельное междоусобье наше
С бунтующим твоим народом, мы
И наш народ в торжественных собраньях
Решили впредь прервать сношенья все
Двух городов враждебных и при этом
Постановить, чтоб всякий человек,
Родившийся в Эфесе, чуть он только
Покажется на сиракузском [4]рынке
Иль ярмарке, был смертию казнен,
Имущество ж его конфисковалось
Для герцога – и так же поступать
Со всяким сиракузцем, пристающим
У гавани Эфесской, если тот
Или другой не даст двух тысяч марок,
Чтоб выкупить свою вину. Твое
Имущество ста марок не превысит,
Как ни цени его, – и потому
Приговорен ты к смерти по закону.

Я утешаюсь тем, что с окончаньем дня
От мук освободит ваш приговор меня.

Теперь скажи нам вкратце, сиракузец,
Зачем свою родимую страну
Оставил ты и для чего приехал
Сюда, в Эфес?

Вы не могли ничем
Так удручить меня, как повеленьем
Вам рассказать о бедствиях моих,
Невыразимых словом. Но, чтоб люди
Могли узнать, что умираю я
Не вследствие позорного проступка,
А волею судьбы, я вам скажу
Все, что моя печаль сказать позволит.
Родился в Сиракузах я, и там
Женился я на женщине, которой
Я счастие принес бы точно так,
Как мне – она, когда бы злой звездою
Мы не были застигнуты. Я жил
С ней в радости; росло богатство наше
Благодаря моим неоднократным
И выгодным поездкам в Эпидамн [5].
Но умер мой поверенный; забота
О брошенном без всякого надзора
Имуществе исторгнула меня
Из сладостных супружеских объятий.
Шесть месяцев уж был в отлучке я,
Когда моя жена, изнемогая
Под сладким наказаньем, что несут
Все женщины, собралась в путь и скоро,
И счастливо приехала туда,
Где жил и я. Спустя еще немного,
Она была счастливейшая мать
Двух мальчиков прекрасных, друг на друга
Похожих так, что – странно! – различать
По имени их только можно было [6].
В тот самый час и в том же самом доме
От бремени такого же была
Избавлена другая мать: родились
И у нее два сына-близнеца
Разительного сходства. Очень бедны
Родители их были, и купил
Я этих двух малюток, чтобы сделать
Со временем слугами у моих
Двух сыновей. Жена моя, немало
Гордясь детьми такими, каждый день
Меня увещевала возвратиться
На родину. Я неохотно дал
Согласие, и – ах! – поторопился
Не вовремя. Мы сели на корабль.
На милю мы уже от Эпидамна
Отъехали, когда в волнах морских,
Всегда послушных ветру, увидали
Мы грозные предвестия беды.
Чем далее, тем меньше оставалось
Надежды нам, и скоро темнота,
Покрывшая все небо, в наши души,
Исполненные ужаса, внесла
Уверенность немедленной кончины.
Что до меня, я встретил бы ее
С спокойною душою; но рыданья
Моей жены, заранее уже
Оплакивавшей то, что неизбежным
Казалось ей; но жалобные крики