LibCat » Книги » Приключения » Исторические приключения » Вальтер Скотт - Айвенго - английский и русский параллельные тексты

Вальтер Скотт - Айвенго - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Вальтер Скотт - Айвенго - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Исторические приключения, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Айвенго - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Вальтер Скотт
Жанр:
Исторические приключения / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
1.5 / 5. Голосов: 2
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 40
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Айвенго - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Айвенго - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

В сложное для Англии время молодой рыцарь Айвенго тайком возвращается из крестового похода домой: король Ричард Львиное Сердце взят в плен, а его брат принц Джон сеет смуту по всей стране и намеревается захватить престол. Айвенго копьём и мечом защищает свою честь и права, свою возлюбленную прекрасную леди Ровену. На помощь ему приходят сам король, сбежавший из плена, и легендарный разбойник Робин Гуд.

Айвенго - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Айвенго - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

The scantiness of materials is indeed a formidable difficulty; but no one knows better than Dr Dryasdust, that to those deeply read in antiquity, hints concerning the private life of our ancestors lie scattered through the pages of our various historians, bearing, indeed, a slender proportion to the other matters of which they treat, but still, when collected together, sufficient to throw considerable light upon the "vie prive" of our forefathers; indeed, I am convinced, that however I myself may fail in the ensuing attempt, yet, with more labour in collecting, or more skill in using, the materials within his reach, illustrated as they have been by the labours of Dr Henry, of the late Mr Strutt, and, above all, of Mr Sharon Turner, an abler hand would have been successful; and therefore I protest, beforehand, against any argument which may be founded on the failure of the present experiment.	Конечно, недостаток материала - трудно преодолимое препятствие, но кому же, как не д-ру Драйездасту, знать, что для тех, кто умеет хорошо читать и любить нашу старину, мелкие указания на нравы и обычаи наших предков разбросаны повсюду, в различных исторических трудах; конечно, они представляют совсем ничтожный процент по отношению ко всему содержанию этих сочинений, но все же, собранные вместе, они могут пролить свет на vie privee [5] наших предков. Конечно, сам я могу потерпеть неудачу в предпринятом труде. Однако я убежден, что более упорные поиски подходящего материала и более удачное использование найденного всегда обеспечат успех способному художнику, как это показывают труды доктора Генри, покойного мистера Стратта, а более всего мистера Шерона Тернера. И потому я заранее протестую против каких бы то ни было общих выводов в случае неудачи настоящего опыта.
On the other hand, I have already said, that if any thing like a true picture of old English manners could be drawn, I would trust to the good-nature and good sense of my countrymen for insuring its favourable reception.	Но повторяю: если мне удастся нарисовать правдивую картину старых английских нравов, я хочу надеяться, что добродушие и здравый смысл моих соотечественников обеспечат мне благоприятный прием.
Having thus replied, to the best of my power, to the first class of your objections, or at least having shown my resolution to overleap the barriers which your prudence has raised, I will be brief in noticing that which is more peculiar to myself.	Ответив, насколько было возможно, на Ваши первые возражения или по крайней мере высказав твердое намерение преодолеть все трудности, о которых Вы меня предупреждали, я хочу сказать несколько слов о том, что более непосредственно относится к моему произведению.
It seems to be your opinion, that the very office of an antiquary, employed in grave, and, as the vulgar will sometimes allege, in toilsome and minute research, must be considered as incapacitating him from successfully compounding a tale of this sort.	Вы, по-видимому, придерживаетесь мнения, что сама профессия исследователя старины, занимающегося трудными и, как принято утверждать, кропотливыми и мелочными изысканиями, делает его неспособным создать занимательный рассказ из этого материала.
But permit me to say, my dear Doctor, that this objection is rather formal than substantial.	Разрешите мне сказать, дорогой доктор, что это возражение имеет скорее формальный характер, нежели касается существа дела.
It is true, that such slight compositions might not suit the severer genius of our friend Mr Oldbuck.	Конечно, подобные легкомысленные произведения не гармонируют со строгим умонастроением нашего друга мистера Олдбока.
Yet Horace Walpole wrote a goblin tale which has thrilled through many a bosom; and George Ellis could transfer all the playful fascination of a humour, as delightful as it was uncommon, into his Abridgement of the Ancient Metrical Romances.	Однако Гораций Уолпол сумел написать леденящий кровь рассказ о нечистой силе, а Джорджу Эллису удалось вложить живое очарование юмора, столь же восхитительного, как и своеобразного, в свои переложения древних стихотворений.

So that, however I may have occasion to rue my present audacity, I have at least the most respectable precedents in my favour.	Так что если мне придется пожалеть о своей смелости, я могу сослаться в свое оправдание на уважаемых предшественников.
Still the severer antiquary may think, that, by thus intermingling fiction with truth, I am polluting the well of history with modern inventions, and impressing upon the rising generation false ideas of the age which I describe.	Все же строгий историк может подумать, что, перемешивая таким образом правду с вымыслом, я засоряю чистые источники истории современными измышлениями и внушаю подрастающему поколению ложное представление о веке, который описываю.
I cannot but in some sense admit the force of this reasoning, which I yet hope to traverse by the following considerations.	Соглашаясь лишь в незначительной степени с справедливостью этих суждений, я попытаюсь противопоставить им следующие соображения.
It is true, that I neither can, nor do pretend, to the observation of complete accuracy, even in matters of outward costume, much less in the more important points of language and manners.	Правда, я не могу, да и не пытаюсь, сохранить абсолютную точность даже в вопросе о костюмах, не говоря уже о таких более существенных моментах, как язык и нравы.
But the same motive which prevents my writing the dialogue of the piece in Anglo-Saxon or in Norman-French, and which prohibits my sending forth to the public this essay printed with the types of Caxton or Wynken de Worde, prevents my attempting to confine myself within the limits of the period in which my story is laid.	Но те же причины, которые не позволяют мне передавать диалоги моего романа на англосакском или франко-норманском языке или предложить его публике напечатанным шрифтом Кэкстона или Винкен де Ворда, мешают мне строго придерживаться рамок того времени, в котором происходит действие.
It is necessary, for exciting interest of any kind, that the subject assumed should be, as it were, translated into the manners, as well as the language, of the age we live in.	Для того чтобы пробудить в читателе хоть некоторый интерес, необходимо изложить избранную Вами тему языком и в манере той эпохи, в какую Вы живете.
No fascination has ever been attached to Oriental literature, equal to that produced by Mr Galland's first translation of the Arabian Tales; in which, retaining on the one hand the splendour of Eastern costume, and on the other the wildness of Eastern fiction, he mixed these with just so much ordinary feeling and expression, as rendered them interesting and intelligible, while he abridged the long-winded narratives, curtailed the monotonous reflections, and rejected the endless repetitions of the Arabian original.	Ни одно произведение восточной литературы не пользовалось таким успехом, как первый перевод арабских сказок мистером Гэлландом: сохранив дикость восточного вымысла вместе с пышными восточными костюмами, он ввел в них простые чувства и естественные поступки героев, что сделало их интересными и понятными для всех; а в то же время он сократил растянутые эпизоды и однообразные рассуждения и отбросил бесконечные повторения арабского оригинала.
The tales, therefore, though less purely Oriental than in their first concoction, were eminently better fitted for the European market, and obtained an unrivalled degree of public favour, which they certainly would never have gained had not the manners and style been in some degree familiarized to the feelings and habits of the western reader.	Конечно, в таком виде рассказы меньше отзываются Востоком, но зато значительно больше соответствуют потребностям европейского рынка; благодаря этому они вызвали такое одобрение, какого никогда бы не заслужили, если бы по своей форме и стилю не были до известной степени приспособлены к чувствам и привычкам западных читателей.