Петер Хакс - Амфитрион

Эй, дядя, я серьезно. Этот маршал,
Он, кажется, обслуживает чернь?

А! Мне послышалось, что я слуга?

И мне послышалось.

А ты подумал,
Что говоришь?

Мне тоже интересно,
Сказал ли вслух я то, о чем подумал?

Ничтожество в доспехах, важный нуль,
Дурной погонщик мулов.

Как – дурной?

Хороший стадо к дому приведет,
А ты, дубина, серую скотинку,
Одетую в железо, в пропасть гонишь.

А разве это верно?

Без сомненья.
Но в жизни я того не говорил.

Эй ты, болван и липовый герой,
Зачем ты на башку напялил веник?

Венец из лавров – веник, говоришь?

Да я не говорил.

Ах, так! Еще бы.
В кулак зажал твою я бороденку,
И стал венец – венцом, герой – героем?

Я этого не говорил. Тем паче
Не утверждал противного. Я нем.

Ты говорил достаточно. Все ясно.
Теперь могу тебе я возразить.

Ступай отсюда прочь, бандит, невежа!
Ночь скоро кончится, Амфитрион
Терпеть не может шума. А сейчас,
В объятиях своей Алкмены лежа,
Зарывшись в золото ее волос,
Он в сладкой дреме утро предвкушает.

С Алкменой лежа? Кто? Я или кто?

Ха-ха!
(Уходит.)

Скотина, он еще смеется!

Одно лишь слово – и опять во мне
Возникло все, что позабыть я тщился.
Мне подозренье злобно корчит рожи,
И в сердце шрам мучительно заныл —
Ему уж, видно, не зарубцеваться.
Ведь где-то в глубине души я знаю,
Что жизнь моя зависит от любви,
Умри она – и я погиб. Уж лучше
Пускай меня удар сердечный хватит,
Пусть разобьет меня параличом,
Уж лучше мне оглохнуть и ослепнуть,
Чем потерять навек мою Алкмену.
Пускай меня возненавидят все,
Но только бы она меня любила.

Обиженным ты мыслишь благородно.

Кто это? Он меня напоминает
Так это он? Тем легче и тем лучше.
Злодей, мне причинивший зло, попался,
Неуловимый вор – в моих руках.
Благодарю вас, боги: вот мой враг.
И это все? Помада, маска, грим,
Лицо чужое? Берегись, грабитель!
Свои черты с тебя я соскребу.

Одна отвага. Размышлений нет.
Отвага мне наскучила порядком.

Я на фольварк. Найдется там таран.
Пробью ворота. Будет наказанье
Еще ужаснее, чем преступленье,
Такой устрою грохот. Словно в бурю
Сорвутся с цепи волны туч и моря,
Подземный гром смешается с небесным.
Грозою обернется месть моя.

Вот он в пыли, мудрец невозмутимый.
В старинных фарсах все же много правды:
Кто на вторых ролях, тот вечно бит.

Я говорю вам, никакой Юпитер
По-доброму не сладит с этим типом.

Мне хорошо, и я творю добро,
К невинному я проявлю участье. Эй, Созий!
Кажется, Амфитрион Забил его до смерти.

Боже! Спит.

Он спит? Проснись!

Нет.

Нет?

А вы скажите:
«Проснись, мой Созий!»