Петер Хакс - Амфитрион

Я знаю правду.

Ну же, не томи!

Есть, господин, теория о сутях,
Точней, об идентичностях – о том,
Должно ли нечто быть самим собою,
Иль для него возможно стать иным.
Согласно ей, мы различаем сути,
Во-первых, исходя из матерьяла,
А во-вторых, по действиям и связям.

Что ты несешь?

Ведь я же говорил,
Что бродит здесь другой какой-то Созий.
Теперь я утверждаю: в наших Фивах
Завелся и второй Амфитрион.
Пока один со мною занимался,
Другой любовью занимался с ней.

Да замолчишь ли ты, негодный раб?

Так цените вы правду, господин?

Смотря какую правду.

Вы пристрастны
И правды не хотите, вот же вам:
Она, наверно, накурилась мака
Иль одурманилась корою лавра.
Бедняжка просто бредит, господин.

Зачем ты позволяешь наглецу
Так оскорблять меня?

Заткнись, болван!
Молчи, ты понял?

Понял и молчу.

Восток светлеет, скоро уж заря,
А я во тьме неведенья блуждаю.
Что делать, Созий? Перестань молчать!

А вы прикиньтесь, что готовы верить.
И пусть расскажет, что произошло,
Или хотя бы то, что ей помстилось.

Алкмена, лучше ссору прекратим.
Мы чуть не оскорбили наше счастье.
Оставим все как есть. Не надо спорить.
Ты расскажи мне все про эту ночь.
И чтоб не лгать. Так требует твой муж.

Вот значит, как. Меня Амфитрион
Желает наказать за то, что ночью
Любовника я мужу предпочла.
Что ж, вызов принят. Мы начнем игру.
Когда пришел ты, страшно стало мне.

Меня ты испугалась?

Нет, любви.

Как странно все же. Ведь любовь приятна.
Чего ж ее бояться? А потом?

Когда я успокоилась немного…
Не так… Когда я чуть пришла в себя,
Ты стал…

Рассказывать тебе о битве?

О битве тоже. Но сперва…

Сперва?
Ах да, я стал показывать трофеи,
Которые в бою я захватил?

И это тоже. Но сперва…

Н-да, странно…

Теперь самой мне странно. Но тогда…
Меня повел ты…

К ужину.

То позже.
Сначала в спальню ты меня повел.

Повел сначала в спальню. Каково!
Ну, ясно – здесь ни слова правды нет.
Сначала в спальню!

Так ты сам хотел!

Да чтоб…

Хозяин, дайте ей сказать.

Ну хорошо. А что же было в спальне?

Как, ты забыл?

Да нет. Но все ж напомни.

Ты говорил неслыханные вещи.
А как ласкал меня – ты знаешь сам.
И нетерпенье, что полгода зрело,
За миг ты увеличил во сто крат.

Понятно. А потом – про битву?

Нет.

Дарил трофеи? Или сел за стол?

Да нет же, нет. Ты обнимал меня.

О как же, добродетель, ты нестойка.
А я-то верил в чистоту души,
С которой стыд сошел, как позолота
С дешевого металла низшей пробы.