Наум Гребнев: КНИГА ПСАЛМОВ Перевод в стихах Наума Гребнева

Силен не тот скакун, который сыт,
Порой и сила человека ложна,
К тем, кто боится Господа и чтит,
И к уповающим на милость Божью
Господь благоволит.

147

Сыны Сиона славу пусть творят,
А Иерусалим пусть восхваляет
Того, кто Бог, того, кто благ и свят,
Кто ваших сыновей благословляет,
И укрепляет нерушимость врат,
Кто мир в пределах ваших утверждает
И туком ваши чрева насыщает,
И, чтобы слышал стар Его и млад,
Свое на землю слово посылает.
Кто сыплет с неба иней, сыплет град,
Порою землю снегом засыпает.
Кто слово вымолвит, и всё растает,
А ветр нашлет—потоки забурлят.

Иакову Он слово возвестил,
Израилю дал суд и дал законы,
Из всех племен земли многоплеменной
Он только ваше племя отличил.
Аллилуйя!

148

Хвалите Господа с небес, с высот,
Хвалите все, кто видит, все, кто слышит,
И солнце и луна, и снег и лед,
И звезды, красящие небосвод,
И небеса небес и воды вод,
Которые небес превыше..
Вам, ангелы и воинство Его,
Превозносить достоинства Его,
Да хвалят Господа все, кто живет.
Что повелел Господь, то сотворилось,
Он дал устав, который не прейдет.
Хвалите Бога, что бы ни случилось,
И рыбы, и зверье, и всякий скот.

Пусть хвалят Господа огонь и град,
И ветры, коим в Мире нет преград,
На ветрах Божье слово к нам домчится.
Хвалите Бога все: и стар и млад,
Хвалите отроки, отроковицы.
В садах деревья, что плоды дарят,
И пресмыкающиеся и птицы,
Земные судьи, что законы чтят,
Цари и незначительные лица.

Хвалите имя Божье: лишь оно
Да будет всюду превознесено,
Распространяйте в мире Божье елово,
Хвалите Господа, Господь-—наш Бог,
Господь своих святых возвысил рог,
Возвысил славу племени святого.
Аллилуйя!

149

Давайте ж песнь в честь Господа споем,
Песнь новую в собрании святом,
На гуслях, на тимпанах, на псалтири,
И да возвеселимся мы о Нем,
Да возликует о царе своем
Израиль и в согласии, и в мире!

Господь благословение положит
На свой народ, чтобы его сберечь.
Смиренных наградит спасеньем Божьим,
Возрадует святых на мягких ложах,
На чьих устах хвала, в ладонях –— меч.

Сия дана святым Господним честь:
Казнь племенам творить, народам — месть
И заключать земных царей в оковы, –
Судом предписанным, судом суровым
Судить нас всех и всё, что в мире есть.

150

Хвалите Господа в Его святыне,
В твердыне сил Его хвалите ныне!

По сути, по обличию хвалите,
По множеству величия хвалите!

Хвалите все при звуках трубных шумных,
Хвалите на псалтирях многострунных!

Хвалите во моленьях ежечасных,
Хвалите на кимвалах громкогласных!

Кто видит и кто слышит, хвалите Господа,
Все, кто живет и дышит, хвалите Господа!
Аллилуйя!

Арфа царя Давида и русские ямбы
В моих ушах — голос Наума Исаевича, мягкий и спокойный, но зве-
нящий убежденностью художника: «В русской поэзии должны быть
рифмы!»
И потом, после паузы: «Да что, — каждый должен петь, как ему
поется».
В обиходе традиционного русского стиха — все честь честью, с
ямбами, с рифмами, — может быть благородный уют, трогающий
сердце. Но для этого надо, чтобы освященные временем формы не
были механически восприняты, но являлись с той естественностью, ко-
торой не подделаешь. Чтобы поэт пел так, потому что ему так поется.
Не рутина и не стилизация — навык сердца.
Благородный уют русского стиха жил в творчестве Н. И. Гребнева.
Он ощутим в гребневских переложениях гимнов Григора Нарекаци,
великого святого и великого поэта Армении. Но самым главным, за-
вершающим жизненным делом в последнее десятилетие его жизни
стало переложение библейских псалмов. Н. И. Гребнев в самом бук-
вальном смысле жил этим делом. Оно удерживало его на грани
конца — настолько, что близким казалось: от объема задачи зависит.

объем отпущенного срока жизни. Будь псалмов не 150, а
больше — жизнь продлилась бы еще немного.
Переложение — дело глубокой любви к библейскому слову.
Лишь слово Божье, словно серебро,
Что переплавлено семь раз в горниле,
Очищено от праха и от пыли,
Всем страждущим несет оно добро…
И добавим: это дело глубокой любви к русской стихотворной тра-
диции, воспринятой как единство — от Ломоносова до Пастернака.
Одна и другая любовь не .спорят друг с другом, не составляют друг
другу конкуренции. Они выступают в двуединстве.
Именно псалмы, как никакая другая библейская книга, за исклю-
чением одних только Евангелий, благодаря своему богослужебному
употреблению стали для чтущих Библию народов святыней сугубо до-
машней, вошли в быт, расхватаны на цитаты — от молитвенных
воздыханий до самых что ни на есть житейских пословиц и поговорок.
Англиканский религиозный писатель XX в. К.. С. Льюис замечал, что у
него тексты псалмов всегда вызывают два параллельных, одновремен-
ных ряда ассоциаций; с одной стороны, экзотические образы Пале-
стины, древности, археологического Ландшафта; с другой стороны,
родные картинки сельской церкви посреди английских деревьев. Рус-
ский читатель подставит во второй ряд свое, русское, но сопряжен-
ность рядов останется.
Стихотворные переложения псалмов начались еще на средневеко-
вом Западе. Барокко и классицизм создали тип одической парафразы:
Малерб, Опиц, Флеминг, Ж.-Ж. Руссо и другие, менее славные. И на
этой стадии традицию подхватывает русская поэзия.
Торжественные интонации, родные, с детства привычные.
Вот Ломоносов: