Адам Мицкевич - Стихотворения. Поэмы

«Уймитесь, шляхтичи! Подумайте немного,
Не вы ли первые стрелки во всем повете?
Да знаете ль, к чему приводят ссоры эти?
Вот наша молодежь — надежда и опора,
Чья слава прогреметь должна под сенью бора;
Но юноши — увы! — не тянутся к охоте,
А вы какой пример им нынче подаете?
Стыдитесь! На глазах зеленой молодежи
Едва не подрались, вот до чего я дожил!
Подумали бы вы хоть о моих сединах;
Я знал получше вас охотников старинных
И, как судья, меж них известен был в округе.
Кто равен Рейтану в стрельбе? Скажите, други!
Схватиться с кабаном, напасть на след медвежий
Всех лучше мог у нас Бялопетрович Ежий!
Бил зайца на бегу не раз из пистолета
Жегота молодой, кому по силам это?
А Тераевич пан? Охотник был великий!
Ходил на кабана, бывало, только с пикой!
Будревич, не страшась, вступал с медведем в схватку…
А спор затеется, тогда мы для порядку,
Вернувшись из лесу, как подобает людям,
Заклады ставили и доверяли судьям!
Огинскому барсук немалых стоил денег,
А Неселовскому волчица — деревенек.
Вот так же поступить и вам, панове, надо —
Решите этот спор при помощи заклада!
Слова срываются, а ветер их уносит,
Да что там говорить? Язык покоя просит!
Пусть полюбовный суд обоих вас рассудит,
Никто решения оспаривать не будет.
Я упрошу Судью помочь вам в незадаче:
Пусть забирается в пшеницу доезжачий,
Судья уступит мне, не оттолкнет молений!»
С покорной просьбою он сжал Судье колени.

«Коня! — вскричал Юрист. — В заклад коня и сбрую!
Фамильный перстенек впиши в статью вторую,
Его в salarium арбитру дать готов я,
Как доказательство, что выполню условья!»
Асессор отвечал: «А я поставлю разом
Ошейник золотой и мой смычок {265} с алмазом,
Работа красотой поспорит с камнем этим!
Признаться, я хотел его оставить детям,
Ведь я женюсь еще… От князя Радзивилла
Достался мне смычок, на травле это было:
Сангушко, Мейен, он и я; с их кобелями
Я суку выпустил, и, посудите сами,
На травле памятной — неслыханное дело! —
Шесть русаков загнать она одна сумела!
Охотились тогда мы на Куписком поле {266} ,
Князь соскочил с коня, не мог сдержаться доле,
К собаке подскочил и, горячо целуя,
Восторженно хвалил чудесную борзую:
Три раза по спине хватив ее рукою,
Торжественно нарек «Купискою княжною»!
Так сам Наполеон в князья вождей возводит
По месту подвига, где битва происходит.

Но Телимена тут, наскучив шумом свары,
Решила погулять, искала только пары.
Корзинку захватив, сказала: «Может статься,
Панове, в комнатах хотите вы остаться,
А я так по грибы! Чего сидеть напрасно?»
И, голову покрыв косынкой ярко-красной,
Дочь Подкомория взяла с собой, плутовка,
И юбку подняла над щиколоткой ловко.
Тадеуш поспешил за нею вслед украдкой.

Судья доволен был счастливою догадкой,
При помощи ее хотел избегнуть спора
И крикнул: «По грибы! А кто придет из бора
И лучший гриб найдет, тот будет за обедом
Прекраснейшей из дам счастливейшим соседом.
Когда ж за панною останется победа,
Пусть по сердцу себе найдет она соседа».

Граф ехал медленно, не отрывая взгляда
От зеленевшего за изгородью сада.
Почудилось ему, — таинственное платье
Блеснуло из окна, как солнце на закате,
И что-то белое слетело легким пухом,
По саду пронеслось легко, единым духом,
В зеленых огурцах сверкнуло на мгновенье,
Как вырвавшийся вдруг из тучи луч весенний,
Когда он упадет на пласт земли кремнистой
И в зеркальце воды — осколок серебристый.

Граф соскочил с коня, жокеев отпустил он,
К забору кинулся он с юношеским пылом,
Лазейку отыскал и вдруг, подобно волку,
Который крадется в ягнятник втихомолку,
Юркнул он в огород, задевши куст рукою.
Смутилась девушка: откуда, что такое?
Вот глянула туда, где ветка задрожала, —
Нет никого, и все ж паненка побежала
В другую сторону, а Граф, меж лопухами
Пополз, и за щавель хватался он руками,
Как жаба прыгая, запрятался в малине
И подивился вдруг невиданной картине.