Адам Мицкевич - Стихотворения. Поэмы

Барышня
Est-il possible? [66]

Сенатор
(в замешательстве)
Что? Сидит он целый год?
Imaginez-vous [67], сам не знал я.
Вот народ!
(Пеликану.)
Ты срочно разберись, где правда в этой чуши,
И если это так — драть комиссарам уши.
(Г-же Роллисон.)
Soyez tranquille [68]. Сюда придете в семь часов.

Г-жа Кмитова
Не плачь. Достойный пан тебе помочь готов.
Про Яся он не знал, — освободят, быть может…

Г-жа Роллисон
(обрадованно)
Не знал? Готов помочь? Пусть бог ему поможет!
Твердила людям я: не верю я, что в нем,
Коль материнским был он вскормлен молоком,
Сидит бездушный зверь. Ведь он — созданье божье,
Он человек. Они смеялись… Ну и что же?
(Сенатору.)
Ведь я права: не знал! Таили от него…
Всё подлецы вокруг, и нет ни одного,
Кто правду бы сказал. Спроси ты нас — вернее:
Мы скажем всё тебе.

Сенатор
(смеясь)
Поговорим позднее,
Мне некогда, adieu [69]. Почтение мое.
Княгине — сделаю, что можно, для нее.
(Учтиво.)
Madame Кмит, adieu. Все сделать обещаю.
(Ксендзу Петру.)
А вас, отец, прошу еще на пару слов.
(Барышне.)
J’y suis dans un moment [70].

Сенатор
(помолчав, лакеям)
Кто вас учил, ослов?
Я шкуру с вас спущу. Всех вышколю, лентяи!
Стоите у дверей, так не зевайте там!
(Одному лакею.)
Иди за бабами!
(Пеликану.)
Нет, поручаю вам.
Вы к сыну пропуск ей немедленно дадите,
К княгине пусть пройдет, а там в тюрьму ведите,
В другую камеру — и под замок, одну!
C’en est trop! [71]Подлецы! Я всех вас подтяну.
(Бросается в кресло.)

Лакей
(дрожа)
Велели вы впустить…

Сенатор
(вскакивает)
Ты в Польше научился
Невежей быть?! Чтоб он скорее излечился
От грубости — эй, вы! Сто палок дать ему
И на голодный стол, на сорок дней, в тюрьму
Я покажу тебе!

Пеликан
Как ни секретно дело,
Как стража ни строга, — весь город облетело,
Что Роллисон избит, и я вам говорю:
Уж постараются злокозненные лица,
Нас гнусно очернив, послать донос царю.
Мы с этим следствием должны поторопиться.

Доктор
Об этом, ясный пан, и думал я сейчас.
Помешан Роллисон — пытался уж не раз
С собой покончить он, бросается к окошку,
А окна заперты…

Пеликан
Да, воздухом немножко
Он должен подышать — в чахотке Роллисон.
Поскольку в верхний он этаж переведен,
Открыть ему окно, пусть дышит грудью всею…

Сенатор
(рассеянно)
Когда я кофе пью, сажать мне баб на шею!
Минуты не дадут…

Доктор
А я предупреждал.
Нельзя, мой ясный пан, чтоб ваш режим страдал.
Забудьте все дела, хотя бы за обедом!
Ça mine la santé [72], ведет к ужасным бедам.

Сенатор
(спокойно)
Eh, mon docteur! [73]Для нас порядок и дела
Важней всего. К тому ж мне служба помогла
Желудок укрепить: желчь fait la digestion [74].
Я мог бы в этот час voir donner la question [75],
Коль мне велит мой долг — en prenant mon café [76].
За кофе я готов смотреть аутодафе.

Пеликан
(отталкивая доктора)
А что же Роллисон? И как с ним быть, решите.
Вдруг он сегодня же умрет?

Сенатор
Похороните,
Набальзамируйте. Ну, словом, как хотите.
Да, а тебе, Байков, не надобен бальзам?
Клянусь, на мертвеца ты смахиваешь сам,
А женишься… Да, да, невеста у Байкова! {193}

Вон та красоточка, румяна, черноброва.
А женишок avec un teint si dćlabrć [77].
Ты в женихах — точь-в-точь Тиберий à Caprć! [78]
Но, право же, вы, пан, искусник не из малых:
Как вы добились «да» от этих губок алых?

Байков
Добились? Но, parions, и года не пройдет,
Я с нею разведусь, и после каждый год,
Не принуждая, брать я буду молодую, —
На них лишь посмотри, а там бери любую:
Стать генеральшами шляхтянкам молодым —
C’est beau [79], спроси ксендза.

Сенатор
(ксендзу)
Мой черный херувим!
Смотрите, quelle figure! Il а l’air d’un poète…
Видал ли ты еще un regard aussi bĉte? [80]
Мы оживим его. Вот рюмка рома, пей!

Ксендз Петр
Нет, я не пью.

Сенатор
Прошу, святой отец, живей!