Натан Альтерман - Избранные стихи в переводе А.Гомана - часть 1

И припомни ещё яркий блеск праздных слов

Тех из нас, чьи корыстны сердца.

Лишь тебе и той девушке каждый готов

Бескорыстно служить до конца.

Но, когда ощутить ни грозу, ни росу

Ни один не сумеет из нас,

То к ногам Хамуталь, как деревья в лесу,

Рухнем в пыль, лишь настанет наш час».

И послушав, все братья сказали одно:

«Хороша Хамуталь и пре-красно вино».

Брат на том, помедлив малость,

Завершил рассказ.

Речь ещё держать осталось

Восьмерым из нас.

Но, как серп в окне, та песня

В памяти всплывёт,

Словно дуб в грозу, чудесной

Свежестью дохнёт.

Вот ещё для песни тема:

О простых вещах,

Что в пути любили все мы –

Реках и ветрах.

Пусть она зажжёт в вас пламень,

Хамуталь затмив.

(У кого на шее камень

С той поры – счастлив!)

За водой пошла хозяйка –

Из колодца взять.

Третий брат, не забывай-ка:

Время начинать!

«У осени есть медь, у волн есть льда величие и сила,

У книг, что не забыть, есть свет –

Ума чудесный сплав.

Я помню, как свеча над долгой сагой тома мне светила,

А я за ней следил, как бы на пальцы встав.

Я ночью его город в этом свете наблюдал украдкой,

Я в лабиринтах сочинённых улиц там блуждал

И, сам не ведая того, друзья мои, как сквозь брусчатку,

В глубинный жизни смысл я проникал.

В глуби библиотек, клянусь, любить, любить до смерти можно.

Пергаментов листы и мысли их – как мумии цариц,

И нити древних мхов среди их рухнувших гробниц так влажны,

Как губы Хамуталь в росе ресниц.

В стране живых поёт петух, прикрывшись гребнем ярко алым.

Он слышен в царстве книг везде – на небе и в домах.

Здесь буря как кристалл, чреват здесь каждый точный слог обвалом,

Молчанья здесь висят на волосках.

Но, если подан будет знак, от ножен нож освободится,

И свора псов

Сорвётся вмиг

И понесётся в ночь,

Подымут факелы и шум, со снегом будет лето биться.

Все двери настежь и засовы прочь!..

Закончив свой рассказ, вновь книги на столах живут с начала,

Всё повторив – и каждый лист, и вздох, и мысль, и стих.

Когда б в нас преданность всегда с такой же силой бушевала,

Когда б любили так, - мы б жили дольше их.

Извечна сила книг, их не объять, они – венец природы,

Во всём подобные богам и братья их сынам:

Круговоротам ветра, вод и вечной смене времён года,

Что лик вселенной изваяли нам,

Воздвигли гнев хребтов, устлали кремнем долы во всём свете,

Качали колыбель племён под скрип её часов.

Когда ж вселенную накроет ночь, из окон её светит

Не знающая сна свеча их из шкафов.

Как их хотел застичь врасплох, проникнуть жаждал в суть их мощи,

Их мысль, сокрытую от глаз,

Преследовать, кружа...

Вот, вот она! Явилась, словно лань, что вышла вдруг из рощи.

Как в миг творения, дрожит, напряжена...

Себя очистить места нет верней стремнины у порога,

Нет ничего светлей росы на пепле в этот миг.

Их красота, их широта, их свет достались им от Бога,

Но их душа, друзья мои, явилась им из книг.

Во имя ветра с гор, что гонит пепел прочь и жизни сеет,

Во имя губ росистых Хамуталь (Поверьте мне,

Она – в деревне, в книгах ли – любима матерью своею

И для неё равно прекрасна в свитках и в вине), –

О Бог мой, сохрани пергаменты на век наш и навеки

От моли, сырости и злобой искажённых лиц,

Но более всего, как от огня, – от дури человека

Храни, Господь, от мудрости тупиц.

Вот мой рассказ. Как знать, не тщетными ль мои усилья были:

Любовь и страсть его не каждый примет и поймёт.

Но я его привёл, и с теми девятью, что вы сложили,

Как брат, пусть путь им предначертанный пройдёт».

И с лицами тёмными так говорят

Ему его братья: «Ты брат нам, наш брат!»

Брат на том, помедлив малость,

Завершил рассказ.

Речь ещё держать осталось

Семерым из нас.

Здесь, в корчме, друзья, случится

Нам дозор нести.

Этой ночью здесь родится

Тихо меч десяти.

Он – любовь и гнев. Проснётся,

Лишь придёт беда.

На виду у всех клянётся

Верным быть всегда.

Он, как книга, не устанет

И не сдастся в плен.

Не забудет, не обманет,

Не склонит колен.

Одиноки ль, нелюдимы

Иль средь шумных встреч –

Братству преданность храним мы,

Словно в ножнах меч.

Мы за братьев троекратно

Пили в их черёд,

А теперь четвертый брат наш

Говорить начнёт.