Натан Альтерман - Избранные стихи в переводе А.Гомана - часть 1

Песня рабства не терпит: приказ и совет

Ей – мундштук, удилà; лишь мешают в движенье,

Но свобода её – это молнии свет,

Заключённый меж двух полюсов напряженья.

Возлюбите слова – те, что кровь бьётся в них.

В чаще выспренних терний ищите

И до края иврита преследуйте их,

В строфы зà косы силой тащите.

Отбирайте, как пленницу, стрóку: она

Быть должна у вас краше всех прочих,

И найдите ей рифму – как клятва, верна

(Иль из дальних – но ярких и сочных).

Для напева и слов песни, вышедшей в путь

Без друзей, это будет порукой,

Это будет ей платой за каторжный труд,

Где стирается грань меж игрой и мукой.

Вот и месяц раскрылся, подняться готов.

Кочет кочета кличет, находит.

Я на песню свою взгромоздил гору слов,

Как у пишущей братии в моде.

Пусть же ваши сердца, где сейчас так темно,

Свет единый всегда озаряет –

Братства свет. Это – ангела свет, что давно

Сотней глаз на нас с неба взирает.

Как пристыженный нищий, стоял исполин,

Дуб, у отчего дома когда-то,

Но вдруг в осени день нарядился в кармин

И омылся под грома раскаты».

Подумали братья: старшой-то не глуп:

Не зря помянул он про бедный дуб.

Брат на том, помедлив малость,

Завершил рассказ.

Речь ещё держать осталось

Девяти из нас.

В десяти стаканах наших,

Как в ночи, темно.

Кто готов, пускай расскажет

Песню про вино.

Далеко росла отсюда, как пред жатвой колосок,

Хамуталь. Любой из братьев рассказать о ней бы мог.

Но молчали и дивились, что, хотя не здесь она,

Её прелесть как-то слилась с терпкой горечью вина.

А один из них подумал и сказал: «Пора давно

В честь неё сложить нам, братья, было песню про вино.

Может быть, уже не вьётся локон девушки простой,

Хамуталь, что все мы знали той далёкою порой.

Но с её улыбкой, смехом – он для нас не потускнел! –

Вдруг сияли наши лица и стакан вина темнел.

Хоть порядок песен будет нынче строгим не вполне,

Я о ней напомню, братья, новой песней о вине».

Да, вино темнеет снова,

Как полночный час.

Если песнь твоя готова,

Начинай сейчас.

«Разветвлён его род, льстиво в дружбе вино,

Клялось сотням, но предало всех

В день, когда под ногой забурлило оно

Сельской девушки, скорой на смех.

Вместо слов мудрецов за и против вина,

Тех что суть его мыслят найти,

Только память о ней будет вечно одна

Для меня, как звезда на пути.

Ибо с первого тоста напиток простой

Ни на что не менял я, любя.

И его принесу под полою домой,

Подниму, Хамуталь, за тебя.

И взыграет притихшее было на час,

Проклиная измены, ища и искрясь.

За тебя лишь одну, за тебя то вино,

Что в пиру любит козни и лесть,

А внутри всё бурлит – ослеплённый Самсон,

Филистимлянам ищущий месть.

Хамуталь, Хамуталь, – блеск очей, что хрусталь,

И на пальцах сверкает роса…

Ими глаз ты коснулась моих, Хамуталь,

Словно молний огнём небеса.

Мы в тоске новой встречи с красой твоей ждём,

Хоть пред нею нам не устоять,

Как не выстоит в битве с коварным вином

Даже вся королевская рать.

Есть в вине том печаль, что нам вечно нести,

Но любуясь, мы глаз не могли отвести.

Наши страсти, что быстро рассыпались в прах,

В нём трепещут, беззвучно дыша.

Раз коснувшись, оно нас сжимает в тисках,

Как металл рукоятку ножа.

Каждой чёрточкой схожая с этим вином,

Вся любовь наша смолоду в нём.

Праздник наш – оно живо всегда и беднó,

Как слеза, что смахнут рукавом.

Словно море, и мы будем пóлны в свой час

Его мудрою древней тоской

И поймём, что оно лишь одно среди нас

Влюблено до доски гробовой.

Клятва – бремя его, как растраты – наш путь,

Эту верность, Всевышний, ему не забудь.

Не забудь, что, как тёрн, все – корысть и тщета,

Мы цеплялись за эту юдоль;

Только в нашем вине – та ж печаль-нищета,

Но под рубищем виден король.

Не забудь, как секрет его прост и высок,

В кубках – пламени жаркий язык,

Ибо первый глоток – то свободы глоток,

К ней из нас ни один не привык.

А второй, словно лев-царь зверей, нападёт,

В жилах кровь закипит, будто сталь,

Третий тьму за собою глоток принесёт,

И ту тьму осветит Хамуталь.

Но достать до неё было нам не дано,

Её сердца коснулось одно лишь вино.

Мимо всех наших сплетен и шумных пиров

Отрешённо прошло ты, смеясь,

О вино, друг-отшельник, былая любовь,

С этой ночью припомни и нас!