Гарольд Роббинс - Мечты умирают первыми. Бегство из Занаду

— Ты прикинула, сколько экземпляров нужно продать, чтобы удержаться на плаву? — поинтересовался я у Вериты.

— Около пятидесяти тысяч. Только учти, что за этот листок никто еще не заплатил ни гроша.

— Знаю. Но у меня будет нечто совсем иное. Я не хочу упускать шанс подзаработать.

Лонеган неожиданно улыбнулся. На секунду мне даже показалось, что у него есть чувство юмора.

— Гарис, да ты, похоже, повзрослел. Первый раз слышу, чтобы ты заинтересовался деньгами.

— А в чем дело, дядя Джон? Лично тебе, кажется, деньги жить не мешают.

— Они могут помешать тебе.

— Посмотрим.

— Выходит, договорились?

Я кивнул, затем нагнулся и помог Инкассатору встать. Отдал ему пушку. Он взял.

— Извини, — сказал я. — Резкие движения меня нервируют.

Он проворчал что-то неразборчивое.

— Горло поболит пару дней, — продолжил я, — но ничего страшного. Пополощи его теплой соленой водой, и все пройдет.

— Пошли, Билл, — бросил Лонеган, направляясь к двери. — Дай этим милым людям закончить обед.

С порога он обернулся:

— Завтра в одиннадцать часов утра в моем офисе на Беверли-Хиллз.

— Я буду.

— Спокойной ночи, Гарис.

— Спокойной ночи, дядя Джон.

Когда дверь закрылась, я сказал Верите:

— Похоже, мы начали издательское дело.

Она промолчала.

— Ты, конечно, меня не бросишь.

— Но моя работа…

— Я предлагаю тебе лучшую. У тебя появляется возможность делать то, чему ты училась. Кроме того, ты мне нужна. Тебе прекрасно известно, что я не бизнесмен.

Она молча смерила меня взглядом.

— Пока я могу взять отпуск, а там посмотрим.

— Идет. Во всяком случае, что бы ни случилось с моей задницей, твоя при этом не пострадает.

— У меня очень странное ощущение, — тихо произнесла она.

— Какое?

— Твои звезды стали в противодействие, и направление твоей жизни изменилось.

— Понятия не имею, что это значит. Это хорошо или плохо?

Она поколебалась.

— По-моему, хорошо.

В дверь постучали. Я было направился к ней, но Бобби меня опередил.

— Мистер Лонеган спрашивает, прислать ли машину, — кинул поверх головы паренька лонегановский телохранитель.

— Спасибо, не надо. У меня есть на чем доехать.

Дверь закрылась. Бобби подошел ко мне с широко раскрытыми глазами.

— Ты действительно покупаешь газету?

— Да. Не то чтобы совсем газету, но кое-что.

— У нас в колледже была газета. Я был художественным директором.

— О’кей, — улыбнулся я. — В таком случае, ты получил работу. Теперь ты художественный директор «Голливуд экспресс».

Мы втроем рассмеялись, сами не понимая над чем. Возможно, Верита была права: все дело в звездах, и мир переменился.

Я бережно поднес к ноздре маленькую золотую ложечку и глубоко вдохнул. Кокаин взорвался внутри черепа солнечной вспышкой. Меня охватил такой прилив энергии, что в мире не осталось ничего невозможного.

Бобби и Верита как раз покончили с тарелками. Я расхохотался, и они, как по команде, повернулись ко мне.

— Динамит, — сказал я. — Чистый динамит. Где ты его раздобыл?

— Продавец уверял, что он чистый, — ответил Бобби.

— Суперчистый, — со смехом воскликнул я, протягивая ему ложечку и пузырек с кокаином. — Это ослепительно!

Бобби вопросительно глянул на Вериту, но та покачала головой.

— Нет, спасибо. У меня будет мигрень.

Бобби тоже нюхнул и спрятал пузырек обратно в карман. Его глаза сияли.

— Ты серьезно?

— О чем?

— Что я стану художественным директором твоей газеты?

— Конечно. Только я не смогу много платить.

— Это не важно. Мне нужен именно такой шанс. До сих пор никто не предлагал мне настоящей работы.

— Теперь ты ее получил.

— А что за газета?

— В данный момент — паршивый рекламный листок. Но больше она такой не будет, когда я за нее возьмусь.

— А чем она будет?

— Помесью подпольных газет и «Плейбоя». Будем бить в самое яблочко. По яйцам.

— Я не понимаю, — признался Бобби.

— «Плейбой» врет, — пояснил я. — Он раскрашивает свои статьи так же, как промежности своих девочек. А подпольные газетенки так старательно роются в фекалиях, что пальцы начинают вонять, стоит только дотронуться до краешка. Думаю, существует некий баланс: способ сказать читателю, как все происходит на самом деле, не вываливая его при этом с ног до головы в грязи.

— Но это вовсе не то, чего хочет Лонеган, — вставила Верита. — Газета нужна ему именно в том виде, в каком она есть.

— Лонеган покупает себе прачечную. Четыре страницы рекламы, чтобы отмыть свои наличные. На остальное ему плевать, даже если мы будем печататься на туалетной бумаге.