Амрита Кели - Кайвалья

Он вышел из отеля, даже не позавтракав. Голова прошла, и яркое впечатление от сна отступило под давлением реальности. Короткая улочка выводила на гхаты – там жители расстилали длинные цветастые полотна выстиранных тканей. Бородатый мужчина, стоя по пояс в коричневатой воде Ганги, чистил зубы и сплевывал в реку. Задумчивый буйвол, склонив голову, покачивался на красноватых ступенях словно большой корабль. Его черная гладкая кожа лоснилась на ярком солнце. Ясон достал камеру и сделал несколько снимков.

Река неторопливо несла свои воды влево, и Ясон пошел по гхатам, наблюдая незатейливый и простой быт жителей Варанаси, которому было пять тысяч лет. Кто-то стирал в реке, несколько бородатых мужчин курили ганжу и призывно махали Ясону руками. Другие жевали бетель и сплевывали на красноватые ступени ярко-алую слюну.

Когда Ясон проходил через места кремаций, к нему бросилось несколько местных, крича, чтобы он не снимал. Он и не собирался, просто притормозил, когда увидел торчащие худые ноги из громадного дровяного костра. На главной набережной был нарисован огромный Шива в желтой шкуре. На лбу красовался вертикальный глаз, а в руке он держал большой трезубец. По реке скользили длинные лодки. На другом берегу было пусто, и Ясон стал представлять, что на самом деле там призрачный город для тех душ, которые оставили тела здесь.

Присев на ступеньки у желтой стены, он достал тетрадь и записал на коричневатых хлопковых страницах:

«Varanasi… Багровый фонарь освещает задумчивый одинокий автобус.

Громадный белый буйвол с горбом и отпиленным рогом шествует мимо меня и смотрит стеклянными шарами глаз. Все как во сне, в картинке на твоем внутреннем экране.

Коровы, запутанные в электрических проводах, – сомнамбулы, медленно плывущие в прохладных волнах ночи.

Призрачные фонари тихо перешептываются друг с другом. Чьи-то шаги крадет тьма. Дома высунули тряпичные языки и дышат глубоко – древние божества, застывшие в неподвижных каменных формах.

Ночью по тесным улочкам бродят неприкаянно тени… Впитывай этот город в себя, пей его блаженный нектар и дай ему немного выпить себя…»

– Эй! – Ясон повернулся посмотреть, кто трогает его за локоть, и увидел рядом с собой мужчину небольшого роста, темнокожего, с небольшими усиками и цепкими черными глазками.

Человечек улыбнулся во весь рот и сказал на весьма приличном английском:

– Диар фрэнд, о дорогой друг, не пугайся. Я просто увидел, что ты прогуливаешься один, и подумал, что тебе, должно быть, нужен гид.

Когда он говорил это, казалось, что от него исходит какое-то масляное желание угодить, и Ясону это не понравилось. Он хотел как-нибудь аккуратно отшить этого персонажа.

– Нет, спасибо. Я здесь первый день и хотел бы вначале осмотреться самостоятельно, – ответил Ясон, с трудом выдавливая из себя улыбку.

– Хорошо, а я всего лишь хотел показать тебе улицу Трех Куполов. Это недалеко отсюда.

Услышав про купола, Ясон согласился. Человечек увел его с гхатов, и дальше они шли, петляя в узких улочках. Один раз они встретили поющую и танцующую процессию, которая с барабанами и неподдельным задором сопровождала несущих мертвое тело на блестящих носилках. Наконец, они вышли к ветхому зданию, увенчанному куполами, с резными ставнями на окнах. Оно напоминало полуразрушенный сказочный дворец красноватого цвета.

На площадке перед входом, на прогретых солнцем каменных плитах сидел удивительно некрасивый мужчина, с лицом, изъеденным оспяными крапинками.

Нос его как будто съехал набок и немного расплющился. Губы были большие и чрезмерно толстые. Смотреть в это лицо было неприятно, но гид Ясона направился прямо к нему.

Они стали о чем-то говорить, пока Ясон стоял неподалеку. Над зданием кружили птицы: иногда они присаживались на купола, а иногда пикировали вниз и вновь поднимались ввысь.

Перед входом на большой цепи висел колокол. Увидев его, Ясон очень захотел позвонить, но тут его окликнули:

– Иди сюда, чужеземец, – сказал урод, улыбаясь во весь рот и обнажая удивительно ровные, белые зубы.

– Меня зовут Виктор, но для тебя это не должно быть важно.

Я вижу, что ты хочешь позвонить в колокол и сейчас сделаешь это. Но я попрошу тебя об одной услуге. Держи этот цветок, – на этих словах он ловко достал из-за пазухи большой золотистый лотос и вручил Ясону.

– Наклонись, – приказал урод и, когда Ясон подчинился, большим коричневым пальцем, обмакнув его в какую-то небольшую коробочку, поставил тому оранжевую точку на лоб: