LibCat » Книги » Фантастика и фэнтези » Ужасы и Мистика » Говард Лавкрафт - Склеп - английский и русский параллельные тексты

Говард Лавкрафт - Склеп - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Говард Лавкрафт - Склеп - английский и русский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Ужасы и Мистика, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Склеп - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Говард Филлипс Лавкрафт.
Жанр:
Ужасы и Мистика / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Склеп - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Склеп - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Молодой Джервас Дадли проводит время в чтении древних и малоизвестных книг и манускриптов, в прогулках по полям и лесам... Но насколько далеко заведет Джерваса его мечтательная натура?

Склеп - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Склеп - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

I would sometimes rise very quietly in the night, stealing out to walk in those church-yards and places of burial from which I had been kept by my parents.	Иногда по ночам я тихонько поднимался с постели и украдкой выбирался из дома, чтобы побродить по кладбищам и другим местам захоронения, от посещения которых меня так старательно удерживали родители.
What I did there I may not say, for I am not now sure of the reality of certain things; but I know that on the day after such a nocturnal ramble I would often astonish those about me with my knowledge of topics almost forgotten for many generations.	Я не могу сказать вам, чем я там занимался, так как сейчас и сам уже не уверен в происходящем. Но зато я помню, как на следующий день после подобных ночных вылазок я, бывало часто, удивлял своих домочадцев тем, что мог говорить на темы, почти забытые для многих поколений.
It was after a night like this that I shocked the community with a queer conceit about the burial of the rich and celebrated Squire Brewster, a maker of local history who was interred in 1711, and whose slate headstone, bearing a graven skull and crossbones, was slowly crumbling to powder.	Именно после одной из таких ночей я шокировал свою семью познаниями о захоронении богатого и знаменитого сквайра Брюстера, создателя истории этих мест, который был погребен в 1711 году и чей надгробный камень синевато-серого цвета с высеченным на нем изображением двух скрещенных берцовых костей и черепом медленно превращался в прах.
In a moment of childish imagination I vowed not only that the undertaker, Goodman Simpson, had stolen the silver-buckled shoes, silken hose, and satin small-clothes of the deceased before burial; but that the Squire himself, not fully inanimate, had turned twice in his mound-covered coffin on the day after interment.	В своем детском воображении я тут же представил себе не толькь то, как владелец похоронного бюро Гудман Симпсон украл у покойного башмаки с серебряными пряжками, шелковые длинные носки и атласные короткие штаны в обтяжку, но также и то, как сам сквайр, еще не окончательно умерший, дважды перевернулся в гробу под могильным холмом, на следующий день после погребения.
But the idea of entering the tomb never left my thoughts; being indeed stimulated by the unexpected genealogical discovery that my own maternal ancestry possessed at least a slight link with the supposediy extinct family of the Hydes.	Мысль забраться в склеп никогда не давала мне покоя, она была усилена неожиданными генеалогическими открытиями, что мое происхождение по материнской линии имело хоть незначительную, но связь с якобы вымершей семьей Хайдов.
Last of my paternal race, I was likewise the last of this older and more mysterious line.	Последний в роду по линии отца, я был, возможно, последний и в этой старой и таинственной родословной.
I began to feel that the tomb was mine, and to look forward with hot eagerness to the time when I might pass within that stone door and down those slimy stone steps in the dark.	У меня появились ощущения, что склеп был "моим", и я с огромным нетерпением ждал того момента, когда смогу открыть тяжелую каменную дверь и спуститься по скользким каменным ступеням в темноту подземелья.
I now formed the habit of listening very intently at the slightly open portal, choosing my favorite hours of midnight stillness for the odd vigil.	Теперь у меня появилась привычка стоять у приоткрытой двери в склеп и очень внимательно прислушиваться. Для этого странного ночного занятия я выбирал любимое мое время полуночной тишины.

By the time I came of age, I had made a small clearing in the thicket before the mold-stained facade of the hillside, allowing the surrounding vegetation to encircle and overhang the space like the walls and roof of a sylvan bower.	К той поре, когда я стал совершеннолетним, я уже протоптал небольшую прогалину в чаще у входа в склеп. Растительность, окружающая его, -замыкала полукружием образовавшееся пространство, словно ограда. А ветви деревьев нависали сверху, образуя что-то вроде крыши.
This bower was my temple, the fastened door my shrine, and here I would lie outstretched on the mossy ground, thinking strange thoughts and dreaming strange dreams.	Эта обитель была моим храмом, а закрытая дверь - алтарем, и здесь я, бывало, лежал, вытянувшись на покрытой мхом земле. Я думал странные думы и жил в мире странных грез.
The night of the first revelation was a sultry one.	Ночь, когда я сделал свое первое открытие, была душной.
I must have fallen asleep from fatigue, for it was with a distinct sense of awakening that I heard the voices.	Должно быть, я забылся от усталости, так как отчетливо помню, что в момент пробуждения услышал голоса.
Of these tones and accents I hesitate to speak; of their quality I will not speak; but I may say that they presented certain uncanny differences in vocabulary, pronunciation, and mode of utterance.	Об их окраске, интонациях и произношении я не решаюсь говорить; об их характерных особенностях, о тембрах я не стану говорить; но я могу сказать о колоссальных различиях в словарном составе, выговоре и манере произносить слова.
Every shade of New England dialect, from the uncouth syllables of the Puritan colonists to the precise rhetoric of fifty years ago, seemed represented in that shadowy colloquy, though it was only later that I noticed the fact.	Все многообразие оттенков - от новоанглийско-дантичной риторики пятидесятилетней давности, - казалось, было представлено в этом неясном для слуха разговоре. Хотя на этот удивительный факт я обратил внимание позже.
At the time, indeed, my attention was distracted from this matter by another phenomenon; a phenomenon so fleeting that I could not take oath upon its reality.	А в тот момент мое внимание было отвлечено от происходящего другим: событием настолько мимолетным, что я не мог бы поклясться, что оно имело место в действительности.
I barely fancied that as I awoke, a light had been hurriedly extinguished within the sunken sepulcher.	Едва ли было моим воображением то, что, когда я проснулся, тут же погас свет внутри осевшего в землю и погруженного во мрак склепа.
I do not think I was either astounded or panic-stricken, but I know that I was greatly and permanently changed that night.	Не думаю, что я был изумлен или охвачен паникой, но я знал, что очень сильно изменился той ночью.
Upon returning home I went with much directness to a rotting chest in the attic, wherein I found the key which next day unlocked with ease the barrier I had so long stormed in vain.	Вернувшись домой, я сразу направился на чердак, к полусгнившему комоду, где нашел ключ, с помощью которого на следующий же день без труда преодолел крепость, столь долго находившуюся в осаде.
It was in the soft glow of late afternoon that I first entered the vault on the abandoned slope.	На это заброшенное и всеми забытое место лился поток мягкого послеполуденного света, когда я впервые вошел под своды склепа.
A spell was upon me, and my heart leaped with an exultation I can but ill describe.	Я стоял, словно зачарованный, сердце мое прыгало от ликования, которое невозможно описать.