Клиффорд Саймак - Роковая кукла - английский и русский параллельные тексты

Они меня обманули, воспользовавшись мною как слепым орудием, а им следовало бы знать, что никакая иная обида не вызывает такой злости и досады, как обман. Они должны бы это знать, но не знали, а может, и знали, да отмахнулись, как от мелочи, от пустяка, — и это еще хуже!

I opened the study door and went into the hall. And as I started down the hail, the front door opened and Nancy stepped inside.

I stopped at the foot of the stairway that rose out of the hall and for a moment we simply stood there, looking at one another, neither of us finding anything to say.

“I came to use the phone,” I said.

She nodded.

Я вышел из кабинета в прихожую. И не успел сделать нескольких шагов, как парадная дверь отворилась и вошла Нэнси.

Я остановился у лестницы, ведущей на второй этаж, минуту мы стояли и смотрели друг на друга и не знали, что сказать.

— Мне надо было позвонить по тому телефону, — выговорил я наконец.

Нэнси кивнула.

“I suppose,” I said, “I should say I'm sorry for the fight with Hiram.”

“I'm sorry, too,” she said, misunderstanding me, or pretending that she misunderstood. “But I suppose there was no way you could help it.”

“He threw the phone,” I told her.

— Еще я хотел сказать... мне очень неприятно из-за этой драки с Хайрамом.

— Мне тоже. — Она то ли не поняла меня, то ли притворилась, будто не понимает. — Но, мне кажется, ты не мог иначе.

— Он запустил в меня телефоном.

But of course it had not been the phone, not the phone alone. It had been all the times before the phone was thrown.

“You said the other night,” I reminded her, “that we could go out for drinks and dinner. I guess that will have to wait. Now there's no place we can go.”

“Yes,” she said, “so we could start over.”

Но, конечно, суть не в телефоне, не только в телефоне. Сколько раз так бывало и раньше, до всяких телефонов.

— Помнишь, в тот вечер ты сказала, что мы выберем время и съездим куда-нибудь — выпьем, поужинаем. Видно, придется с этим подождать. Сейчас из Милвилла никуда не выберешься.

— Да, тогда мы бы начали все сначала.

I nodded, feeling miserable.

“I was to dress up my prettiest,” she said, “and we would have been so gay.”

“Like high school days,” I said.

“Brad.”

Я молча кивнул, худо было у меня на душе.

— Я собиралась одеться понаряднее, — продолжала Нэнси, — и мы бы повеселились вовсю.

— Как будто мы опять школьники, — сказал я.

— Брэд...

“Yes,” I said, and took a step toward her.

Suddenly she was in my arms.

“We don't need drinks and dinner,” she said. “Not the two of us.”

No, I thought, not the two of us.

I bent and kissed her and held her close and there was only us. There was no closed-off village and no alien terror. There was nothing that mattered now except this girl who long ago had walked the street, hand in hand with me, and had not been ashamed.

— Да.

Я шагнул к ней. И вдруг она очутилась в моих объятиях.

— Можно обойтись без выпивки и без ужина, — сказала она. — Нам с тобой это ни к чему.

Да, правда, подумал я, нам это ни к чему.

Я наклонился и поцеловал ее, и обнял крепче, и во всем мире остались только мы двое. Не стало ни плененного, отрезанного городка, ни угрозы чуждого нашествия. Осталось одно, только одно важно: девушка, с которой мы когда-то ходили по улицам, взявшись за руки, и которая ничуть этого не стыдилась.

21

The steward came that afternoon, a little, wizened humanoid who looked like a bright-eyed monkey. With him was another—also humanoid—but great, lumbering and awkward, gaunt and austere, with a horse-like face. He looked, at first sight, the perfect caricature of a career diplomat. The scrawny humanoid wore a dirty and shapeless piece of cloth draped about him like a robe, and the other wore a breech-clout and a sort of vest, equipped with massive pockets that bulged with small possessions.

Распорядитель прибыл в тот же день — маленький, сухонький гуманоид, похожий на обезьянку, с живыми, блестящими глазами. С ним явился еще один гуманоид, совсем другого склада — огромный, несуразный и неуклюжий, хмурый, суровый, с лошадиной физиономией. Ни дать ни взять газетная карикатура на дипломата. Сухонький драпировался, точно в мантию, в какую-то бесформенную и не слишком чистую тряпку; на долговязом была набедренная повязка и что-то вроде жилета с огромными карманами, до отказа набитыми разной разностью.

The entire village was lined up on the slope behind my house and the betting had been heavy that nothing would show up. I heard whispers, suddenly cutoff, everywhere I went.

Then they came, the two of them, popping out of nowhere and standing in the garden.

I walked down the slope and across the garden to meet them. They stood waiting for me and behind me, on that slope covered by a crowd of people, there was utter silence.

As I came near, the big one stepped forward, the little wizened character trailing close behind.

Все население Милвилла загодя выстроилось на косогоре позади моего дома; бились об заклад, что никакой помощи нам не дождаться. Куда бы я ни двинулся, все переходили на шепот, а то и вовсе умолкали.

А потом появились эти двое — просто неведомо откуда возникли посреди сада.

Я спустился с холма и пошел к ним через сад. Они стояли и ждали, а позади меня, на косогоре, густая толпа затаила дыхание.

Когда я подошел ближе, великан шагнул мне навстречу, сухонький — за ним, чуть поотстав.

“I speak your language newly,” said the big one. “If you don't know, ask me once again.”

“You're doing well,” I told him.