Андрей Вольмарко - Жемчуг (СИ)

Дрожь внутри утихала, волна ледяной решимости схлынула, и он почувствовал, как дрожат его колени, а рубаха на спине прилипла к коже.

— Твоя очередь, — прохрипел Синг, тяжело опираясь на стену и глядя на труп Дельца. Внутри нарастало опустошение, колючее и неприятное. — Твоя, — зло повторил он, чувствуя, как пустота заполняется яростью — уже не бессильной, как раньше. — А затем — тех, кто тебя послал, — и он, отвернувшись, решительно пошёл к лестнице на второй этаж. Мокрый плащ хлопал на каждом шагу, бинт бесполезно мотался на левой руке. Но Синг не обращал на эти мелочи внимания.

День выдался всё же удачным.

— Ты уверен, что хочешь идти с нами? — голос Робартона явно намекал на то, какой ответ он хотел услышать. Синга не особо волновало, чего там этот мудак желал услышать. Поэтому он просто промолчал, продолжая свой путь вдоль длинной очереди.

— А, молчишь, — похоже, Робартон был из людей, которые даже без собеседника не могут заткнуться. — Натворил делов — и молчишь. В этом весь ты. Посмотри только вокруг. Это всё — твоих рук дело.

— Это плохо? — без особого интереса поинтересовался Синг, плотнее укутываясь от дождя в плащ.

— Нет. Но я никогда не любил очереди.

Люди широким потоком заполняли улочку, перекрикивая шелест дождя. Они ругались, толкались, шуршали плащами и пытались незаметно для остальных пролезть вперёд на пару мест. Это зрелище вызывало у Синга настоящее отвращение.

Он наблюдал уже долгое время и видел, как рано или поздно какой-нибудь прохвост вылазил из длинной линии и пытался пролезть вперёд под разными предлогами. Видел, как толпа возмущалась, вытягивая руки и плюясь в сторону наглецов.

Но толпа не делала ничего. Возмущение ограничивалось лишь проклятьями и плевками.

Всё делали люди Робартона, щедро расставленные вдоль очереди. Захват, пара жестоких слов — и отправка в конец очереди.

Неужели они не понимают вот так, без жестокости?

Похоже, нет.

— Разве у тебя нет каких-то важных дел? Ты всегда выглядишь важным. Будто я должен просить прощения за то, что отвлёк тебя, — Робартон весело шлёпал прямо по лужам, щедро раздавая приветственные улыбки, хлопки по плечам и вскидывания руки.

— Важные дела на сегодня закончились, остались сущие мелочи, — пробубнил Синголо, огибая глубокую с виду лужу. — Мне порой кажется, что в вашем городе дождь не заканчивается никогда.

— О, ты не был в Веспреме, — мечтательно протянул Робартон, криво ухмыляясь.

— Не особо об этом жалею, — буркнул Синг, прибавляя ходу.

Улицы Голдуола были непривычно оживлены. Даже кварталы за стеной бурлили возбуждением и… Синг назвал бы это «алчностью», но это слово было слишком громким.

Просто люди стояли в очереди за лекарствами. Боялись, что кому-то не хватит, что кого-то обдурят. Как обычно и бывает.

Но в этот-то раз всё должно быть в порядке. Он сам за этим проследил. Да, логистика — не его специальность. Но не хватало ещё, чтобы из-за пары глупых просчётов или упущенных мелочей вся его работа пошла к чёрту.

Когда Синг показал Робартону свои наработки по поводу раздачи лекарств, тот объявил Синголо сумасшедшим. Видите ли, нормальный человек при его работе не должен по ночам ещё и рисовать на карте «как-как? Оптимальное расположение точек раздачи? Парень, что с тобой не так?»

С Сингом действительно было что-то не так, и в этот раз это чувствовал даже он сам. У него и раньше были проблемы со сном и едой, но…

Но, зло одёрнул сам себя Синг, проходя мимо избивающих какого-то мужчину людей Робартона. Он прекрасно знал, в чём дело.

Он тысячу раз обдумывал и обыгрывал те глупые переговоры снова и снова.

Проклятье. Три тысячи. Целая гора денег. Что было бы, если бы он согласился? Разве бы что-то изменилось, исчезни он из города? Был — и нет.

А в его кармане лежал бы чек на огромную сумму. Сумму, которая решила бы все его проблемы, и проблемы его семьи в придачу. А что он получил за то, что отказался от этого?

Он снова взглянул на очередь. У бакалейной лавки два мужчины сцепились, пытаясь опрокинуть друг друга в лужу. И дерутся ведь наверняка за место в очереди.

Вот и вся благодарность.

— Ты слишком тосклив в последнее время, — весело заявил Робартон, выходя на маленькую площадь. — Слишком много думаешь. От этого бывают проблемы.

— Ты даже не представляешь, насколько ты прав, — выплюнул Синг. — Всё время я возился с болезнью, выдумывал себе сложные схемы. А оказалось всё гораздо проще. Яд. Я корчил умную морду и рассуждал о различных версиях болезни, о сопротивляемости и иммунитете — а это был яд. Просто яд.