Андрей Вольмарко - После дождя (СИ)

Баэльт считал, что у всего в мире есть свой путь.

Например, у ливня, который заливал всё вокруг водой. Он отбивал частую дробь по крышам и скатывался вниз, на пустые улицы. Потом — вниз по мостовой, к пристаням. Петляя между многочисленными ящиками, бочками и огромными тюками, в рокочущее море. А оттуда — раскачивать стоящие на приколе суда, грохотать о волнолом и разбиваться брызгами в ударах по набережной.

Таков был путь ливня.

Путь же лежащего перед ним человека был менее очевиден. Но гарантированно окончен.

— Отвратная погодка, да? — неловко спросил рябой парень, но ему никто не ответил.

Все четверо присутствующих не нуждались в констатации очевидного. Им нужен был ответ на чуть более сложный вопрос.

Баэльт хмуро смотрел на труп. Всё это было до ужаса нелепо. Отвратительно нелепо и обыденно. Сколько таких убийств он видел? Пару десятков? Сотню? Да какая разница, к демонам?

Ему это надоело. Вся эта нелепость. Постоянно в порту. Постоянно молчаливые друзья жертвы. Постоянно какие- то глупые надежды на то, что он найдёт настоящего убийцу.

А в этот раз до абсурда всё доводило пиликанье скрипки из таверны, что была выше по улице. Как же это, демоны раздери, отвратительно! Это насмешка над убийством! Над преступлением!

— Кто обнаружил труп? — бесстрастно спросил Баэльт, осторожно ступая вокруг распростёртого на земле человека. Не то чтобы ему не хотелось нарушить его положение. Просто ему было жалко пачкать в крови новые сапоги.

— Я, — глухо ответил рослый лысый бородач, стараясь не глядеть на труп. Для такой горы мышц он оказался довольно чувствителен. Баэльту этого уже хватало для того, чтобы презирать бородача.

Но показывать презрение он не спешил. Презрение, на взгляд Баэльта, было крайне важно и требовало полной отдачи. А он был занят.

Его взгляд изучал лицо убитого. Абсолютно невыразительное, тупое и обрюзгшее после сотен попоек, заросшее щетиной и уставившееся теперь в бесконечность невидящими глазами.

— Он так и лежал? — Баэльт раздражённо одёрнул шляпу и стряхнул натёкшую на неё воду.

— Стал бы я его трогать…

— Я спрашиваю — он лежал так же? — Баэльт даже не поднял взгляд на бородатого.

— Нет. Ребята перенесли его под навес, — сквозь зубы признался бородач.

Баэльт едва слышно вздохнул.

— Хуже и быть не может, — прошептал он себе под нос. — Сразу хочу уточнить, — он небрежно повернул голову убитого носком сапога, разглядывая огромный, зияющий порез поперёк горла. — Сколько вы мне заплатите?

Кажется, его вопрос вверг их в ступор. Они молча смотрели на него, а он прикидывал, сколько покойник является таковым.

Молния, прочертившая небосвод и вернувшая свет дня, заставила вздрогнуть троих рабочих. Раскат грома, пришедший не сразу, заставил вздрогнуть теперь всех без исключения.

— Я не услышал ответа, — напомнил Баэльт, приседая рядом с трупом на корточки. Почему- то каждый придурок думал, что он обожает повторять неудобные вопросы. — Сколько?

— Нисколько, — выдавил из себя высокий, жилистый человек с платком, повязанным на шее. — Мы думали, ты нам так поможешь…

— Вот как… — Баэльт поднял руку трупа, изучая изящное кольцо. Дорогая вещица для заурядного дурня. Наверняка что- то важное, значимое или хотя бы обладающие богатой историей.

Ему как раз сойдёт на оплату жилья. Хмыкнув, Баэльт быстро свинтил кольцо с холодного пальца трупа.

А после этого встал и зашагал прочь, поправив напоследок шляпу.

— Мрачноглаз! — бросился ему вслед бородач, расплёскивая во все стороны воду из луж. Он обогнал Баэльта и перегородил ему путь. — А как же Барни?

— Кто? — холодно поинтересовался Баэльт, поднимая воротник повыше. Он и так уже промок до костей, а тут его заставляют беседовать прямо под этим водопадом. Похоже, они испытывают его терпение.

— Ну… Барни. Мертвяк.

Друзья бородатого догнали его и встали чуть поодаль, вслушиваясь в их разговор.

— Он мёртв, — сообщил Баэльт и двинулся вперёд, однако бородатый толкнул его в плечо и заставил остановиться. Баэльт поднял на него равнодушный взгляд единственного глаза и произнёс:- Я не работаю из благих побуждений.

— Я думал, юстициарам за расследования платит город.

— Ты слишком много думаешь. Мне это исправить?

Бородач упрямо набычил голову.

— Нет, не надо. Только… Кольцо- то отдай, — проговорил он, протягивая руку.