Андрей Вольмарко - Жемчуг (СИ)

— И, тем не менее, до этого додумался только ты, — беззаботно отмахнулся от него Робартон, подходя к заламывающим руку парню здоровякам. — Так, какого хрена? Что он сделал?

— Продавал вот это вместо лекарства, господин Робартон, — один из здоровяков протянул Ирвину бутылку с янтарной жидкостью. — Разбавленный виски.

— А, тогда продолжайте, — и Робартон продолжил свой путь, предварительно впихнув бутылку Сингу.

— Что, и не остановишь их?

— Если бы не мои люди, тут бы давно началась поножовщина. Пусть отрабатывают свои деньги.

— А, — Синг криво ухмыльнулся. — «Иногда малой болью можно уберечь от большей»?

— Не умничай, иначе и я начну сыпаться цитатами, — Робартон указал на бутылку. — Лучше выпей. И постарайся не маячить.

Синг задумчиво взглянул на бутылку. Хмыкнул.

И запустил ей в ближайший переулок, откуда сразу же раздалась ругань.

Дальнейший путь Робартон предпочёл не болтать — просто молча вёл. Синга такое положение дел вполне устраивало. Он ведь шёл не ради болтовни Робартона, верно?

Голдуол навевал на Синга… Нет, не тоску. Какое-то похожее чувство, которое он никак не мог описать. У него всегда было плохо с описанием того, что он чувствует. Как и вообще с описаниями.

Наверное, поэтому он и был таким плохим поэтом. По крайней мере, Варг его стихи охарактеризовал как «бездушные и холодные».

Ну и пошёл он, этот Варг. Стихи — для неудачников и нытиков. Так тогда решил Синг. Хоть всё равно тайком почитывал и писал.

Суть была в другом. Улицы Голдуола, пустынные и тихие, были особым местом. Лужи, слежавшаяся листва, голые деревья в садиках поместий — это всё было слишком картинно, чтобы быть правдой.

И, тем не менее, Синг шёл среди этого всего. Шёл к, надо надеяться, последнему, что он сделает в Голдуоле.

— Ирвин, — негромко позвал он, косясь на высокий дом с заколоченными дверями. — Ты уверен, что они никуда не денутся?

— Вряд ли, — Робартон ухмыльнулся и положил руку на эфес меча. — Тот, кто меня навёл, говорил чистосердечно и совершенно открыто. Я бы сказал, он пылал желанием помочь.

— Пытать людей — это не особо этично.

— Да-да, поучи контрабандиста-революционера этике, парень, — фыркнул Робартон. — Он был моим помощником? Был. Он пользовался моим доверием? Пользовался. Он предал его? Предал. И что же, неужели я должен позволить ему такое без платы? Я уважаю трудовые законы рабочих — Веспрем меня научил относиться к ним трепетно. Вот смотри, — он тронул за плечо одного из молчаливых сопровождающих. — Рони, вот скажи мне — я когда-нибудь заставлял вас выйти на работу в выходные?

— Нет, господин Робартон, — устало произнёс Рони, явно привыкший к подобным вопросам-выходкам.

— Может, я задерживал плату или несправедливо обращался с кем-то из своих людей?

— Нет, конечно же.

— Верно, — Робартон оглянулся на Синга и заговорщицки подмигнут ему. — А что было бы, если бы я сделал так?

— Мы бы устроили эту… Как там…

— Рони, я же учил.

— Забастовку? — осторожно спросил здоровяк.

— Да, забастовку! — радостно хлопнул его по спине Робартон, тут же гордо оглядываясь на Синга. — Вот. Видал? Я уважаю трудовые законы.

— Какая радость, — равнодушно бросил Синг. — Уверен, занятие контрабандой нисколько не противоречит им. Я слабо разбираюсь в этом всём, но, по идее, ты отбираешь трудовые места у города.

— Ты прав — ты слабо в этом всём разбираешься. С точки зрения экономический справедливости… — дальше Синг не слушал этот бессвязный трёп.

Робартон, наверное, был отличным примером раздражающей харизмы. Люди вокруг любили его — но нормально пообщаться с ним можно было лишь один на один. В остальное время его хотелось придушить.

По крайней мере, Сингу точно.

Они миновали под разглагольствования Робартона несколько широких улиц, ещё одну небольшую площадь с торговыми рядами, и, наконец, вышли к набережной реки.

Если этот грязный поток можно было назвать рекой. Когда они проходили мимо уныло рыбачащего старика, Синг еле поборол соблазн спросить — как улов?

Наверняка пара старых башмаков да кусок мусора. Что можно надеяться выловить в такой реке?..

— Нам вон туда, — посерьезневший Робартон указал на высокий, тонкий дом-башню, что возвышался над одним из многочисленных мостов. — Тебе, Дегнаре, советую держаться сзади. Надеюсь, ты привычен к виду крови.

— Да нет, знаешь, не насмотрелся вот, — раздражённо фыркнул Синг, нервно поправляя рукава. — Если у меня будут проблемы — не надо мне помогать, понятно? Я не собираюсь потом объяснять остальным, что потушить хельтовую селитру было невозможно, и моей вины в том нет.