Андрей Вольмарко - Жемчуг (СИ)

— Ну так он ж лекарь. Настоящие лекари заботятся.

«Настоящие лекари». Это они про него-то?

Синг горько усмехнулся. Не так он представлял признание. Но… Он возьмёт и такое.

На шестом этаже, в лучших традициях глупых романов, был обустроен кабинет. Просторный, с выходом на балкончик и широким стрельчатым окном.

И человеком в кресле, который не выглядел как… Ну. Как тот, кого ожидал увидеть Синг.

Усталый взгляд поверх разбитых очков, которые беспокойные руки всё пытались поудобнее примостить на переносице. Аккуратная бородка с усами, запачканная кровью с разбитой губы.

— Дегнаре, — Робартон оторвался от любованием вида в окно. — Можешь познакомиться — мастер-отравитель. Имя называть отказывается. Никаких бумаг мы не нашли, — он указал рукой на беспорядочно разбросанные по полу ящики стола, бумаги и мелкие безделушки.

— Имя вам ни к чему, — хмуро проговорил отравитель, осторожно касаясь пальцем губы и с шипением кривясь. — Разве оно изменит что-то?

— Совершенно ничего, — холодно проговорил Синг, с хрустом разминая пальцы. Внезапно, он понял, что все в комнате — трое людей Робартона, сам Робартон и отравитель — смотрят на него. — Кто тебя послал сюда?

— Мне нет смысла говорить вам это, — равнодушно пожал плечами мужчина за столом. — Записей тут нет, и не ищите. Я не настолько глуп, чтобы вести что-то вроде дневника.

— Какая жалость, — иронично выплюнул Синг, скидывая плащ и передавая его Робартону. Внутри него начинала разгораться тихая злоба. — А я уж надеялся, что всё действительно будет как в дешёвых романах.

— Никогда не бывает, — спокойно заверил отравитель, складывая пальцы рук домиком и заинтересованно изучая Синга. Неприятный, цепкий и оценивающий взгляд. — А ты, полагаю, господин Дегнаре. Приятно наконец-то познакомиться.

— Не могу ответить тем же, — буркнул Сино, подходя к столу. — Знакомая штука, так? — он протянул отравителю бутылочку с ядом.

— Более чем, — благодарно кивнув, отравитель взял бутыль. — Меня уже тошнит от одного только вида.

— Токсичные испарения, — понимающе кивнул Синг. — Но я бы предпочёл, чтобы вас тошнило по другой причине. По этичным, например.

— О, этика, — мужчина бледно улыбнулся, ставя бутылочку прямо перед собой. — Вам не кажется, господин Дегнаре, что говорить со мной об этике — это немного глупо?

— Может быть, — Синг устало вздохнул и уселся на краешек стола, сложив руки на груди.

Он собирался сказать много обидных слов, собирался, в конце концов, пару раз хотя бы ударить этого мудака. Он-то, конечно, в жизни и не дрался толком — но Робартон же не будет просто стоять и смотреть?..

Только теперь, видя усталые глаза и нервно подрагивающие кончики пальцев, он не знал, что говорить.

— Просто скажи, кто тебе это всё оплатил, — сладким голосом пропел Робартон, плюхаясь на стол рядом. — Просто имя — и всё. И можешь валить отсюда.

— Звучит как очень плохое предложение.

— Плохое?! — Робартон картинно расхохотался, и Синг недовольно скривился — смех ему казался более чем неуместным. — Я даю тебе жизнь!

— Нет, не для меня. Для меня это предложение более чем щедрое, — мужчина дрожащей рукой снял очки и положил их на стол. — Но для вас оно, по меньшей мере, глупое. Хотя бы парень, — уважительный кивок Сингу, — будет против такого исхода.

— Зачем? — внезапно спросил Синг. — Зачем ты это делал?

Вопреки его страху, отравитель не рассмеялся. Лишь взглянул с каким-то новым интересом.

— Как и все — ради денег.

— Это понятно, — раздражённо дёрнул щекой Синг. — Но зачем тебе деньги? Не просто же так?

Мужчина за столом пару мгновений молча смотрел в пространство перед собой. А затем прикрыл глаза.

— Обеспечить семье хорошую жизнь.

Синг тяжело вздохнул и кивнул. Ну разумеется. Что же ещё.

— Ага, — Робартон уличающе ткнул пальцев в сторону отравителя. — И каково это твоей семье — жить, зная, что их жизнь оплачена смертями других?

— Никак, конечно, — фыркнул Синг, вставая со стола. Глупый вопрос. — Кто бы на его месте сказал?

Повисло неловкое молчание. Дождь дробно стучал по стеклу, откуда-то снизу был слышен разговор.

Синг задумчиво смотрел на отравителя. Чувствует ли он вину? Вряд ли. Какой ему смысл раскаиваться, если до этого он совершенно холодно приговорил к смерти весь город?

— Скажи, кто нанял тебя, — тихо проговорил Синг. — И мы закончим этот цирк.

— Зачем мне говорить?

— Хотя бы потому, что иначе я заставлю тебя выхлебать всю эту бутыль, — Синг щёлкнул пальцем по бутылочке с ядом, заставив её покачнуться. — Ты делал этот яд. Ты как никто другой в этом городе знаешь, что он может сделать.