Мэри Шелли: Франкенштейн, или Современный Прометей - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Мэри Шелли: Франкенштейн, или Современный Прометей - английский и русский параллельные тексты» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях присутствует краткое содержание. категория: Фантастика и фэнтези / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:

любовные романы фантастика и фэнтези приключения детективы и триллеры эротика документальные научные юмористические анекдоты о бизнесе проза детские сказки о религиии новинки православные старинные про компьютеры программирование на английском домоводство поэзия

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

Название:
Франкенштейн, или Современный Прометей - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Мэри Уолстонкрафт Шелли
Жанр:
Фантастика и фэнтези / на русском языке
Язык:
Русский
Рейтинг книги:
4.5 / 5
Избранное:
Добавить книгу в избранное
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Описание
Другие книги автора
Правообладателям
Похожие книги

Франкенштейн, или Современный Прометей - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Франкенштейн, или Современный Прометей - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Первая книга начинающего автора, которому к тому же исполнилось лишь 19 лет, весьма редко становится достоянием национальной литературы и приобретает мировую известность. Однако судьба повести Мэри Шелли `Франкенштейн, или Современный Прометей` сложилась именно так. Написанная почти два века назад, она оставила глубокий след в европейской и американской литературе. Сегодня можно смело сказать, что `Франкенштейн` стоит у истоков жанра научной фантастики. Это, обладающее мрачной, но необыкновенно сильной энергетикой повествование об ученом, уникальное изобретение которого обернулось трагедией для него и окружающих, предвосхитило пессимистические мотивы ряда современных научно-фантастических произведений. Не случайно уже в XX веке к этому сюжету обращались многие писатели, а сама повесть была многократно экранизирована. Имя же самого Франкенштейна, человека, создавшего злую силу, с которой он не смог справиться, сделалось нарицательным.

Мэри Шелли: другие книги автора

Кто написал Франкенштейн, или Современный Прометей - английский и русский параллельные тексты? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

Уважаемые правообладатели!

Эта книга опубликована на нашем сайте на правах партнёрской программы ЛитРес (litres.ru) и содержит только ознакомительный отрывок. Если Вы против её размещения, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.

Франкенштейн, или Современный Прометей - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Франкенштейн, или Современный Прометей - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

It is midnight; the breeze blows fairly, and the watch on deck scarcely stir.	Сейчас полночь; дует свежий ветер, и вахтенных на палубе не слышно.
Again there is a sound as of a human voice, but hoarser; it comes from the cabin where the remains of Frankenstein still lie.	Вот опять; мне слышится словно человеческий голос, но более хриплый; он доносится из каюты, где еще лежит тело Франкенштейна.
I must arise and examine.	Надо пойти и посмотреть, в чем дело.
Good night, my sister.	Спокойной ночи, милая сестра.
Great God! what a scene has just taken place!	Великий Боже! Что за сцена сейчас разыгралась!
I am yet dizzy with the remembrance of it.	Я все еще ошеломлен ею.
I hardly know whether I shall have the power to detail it; yet the tale which I have recorded would be incomplete without this final and wonderful catastrophe.	Едва ли я сумею рассказать о ней во всех подробностях; однако моя повесть была бы неполной без этой последней, незабываемой сцены.
I entered the cabin where lay the remains of my ill-fated and admirable friend.	Я вошел в каюту, где лежали останки моего благородного и несчастного друга.
Over him hung a form which I cannot find words to describe - gigantic in stature, yet uncouth and distorted in its proportions.	Над ним склонилось какое-то существо, которое не опишешь словами: гигантского роста, но уродливо непропорциональное и неуклюжее.
As he hung over the coffin, his face was concealed by long locks of ragged hair; but one vast hand was extended, in colour and apparent texture like that of a mummy.	Его лицо, склоненное над гробом, было скрыто прядями длинных волос; видна была лишь огромная рука, цветом и видом напоминавшая тело мумии.
When he heard the sound of my approach, he ceased to utter exclamations of grief and horror and sprung towards the window.	Заслышав мои шаги, чудовище оборвало свои горестные причитания и метнулось к окну.
Never did I behold a vision so horrible as his face, of such loathsome yet appalling hideousness.	Никогда я не видел ничего ужаснее этого лица, его отталкивающего уродства.
I shut my eyes involuntarily and endeavoured to recollect what were my duties with regard to this destroyer.	Я невольно закрыл глаза и напомнил себе, что у меня есть долг в отношении убийцы.
I called on him to stay.	Я приказал ему остановиться.
He paused, looking on me with wonder, and again turning towards the lifeless form of his creator, he seemed to forget my presence, and every feature and gesture seemed instigated by the wildest rage of some uncontrollable passion.	Он остановился, глядя на меня с удивлением; но тут же, снова обернувшись к безжизненному телу своего создателя, казалось, позабыл обо мне, весь охваченный каким-то исступлением.
"That is also my victim!" he exclaimed. "In his murder my crimes are consummated; the miserable series of my being is wound to its close!	-Вот еще одна моя жертва!- воскликнул он.-Этим завершается цепь моих злодеяний.
Oh, Frankenstein!	О Франкенштейн!
Generous and self-devoted being!	Благородный подвижник!
What does it avail that I now ask thee to pardon me?	Тщетно было бы мне сейчас молить у тебя прощения!
I, who irretrievably destroyed thee by destroying all thou lovedst.	Мне, который привел тебя к гибели, погубив всех, кто был тебе дорог.

Alas!	Увы!
He is cold, he cannot answer me."	Он мертв, он мне не ответит.
His voice seemed suffocated, and my first impulses, which had suggested to me the duty of obeying the dying request of my friend in destroying his enemy, were now suspended by a mixture of curiosity and compassion.	Тут его голос прервался; первым моим побуждением было выполнить предсмертное желание моего друга и уничтожить его противника; но я колебался, движимый смешанными чувствами любопытства и сострадания.
I approached this tremendous being; I dared not again raise my eyes to his face, there was something so scaring and unearthly in his ugliness.	Я приблизился к чудовищу, не смея, однако, еще раз поднять на него глаза, - такой ужас вызывала его нечеловеческая уродливость.
I attempted to speak, but the words died away on my lips.	Я попробовал заговорить, но слова замерли у меня на устах.
The monster continued to utter wild and incoherent self-reproaches.	А демон все твердил бессвязные и безумные укоры самому себе.
At length I gathered resolution to address him in a pause of the tempest of his passion.	Наконец, когда его страстные выкрики на мгновение смолкли, я решился заговорить.
"Your repentance," I said, "is now superfluous. If you had listened to the voice of conscience and heeded the stings of remorse before you had urged your diabolical vengeance to this extremity, Frankenstein would yet have lived."	- Твое раскаяние бесполезно,- сказал я. - Если бы ты слушался голоса совести и чувствовал ее укоры, прежде чем простирать свою адскую месть до этой последней черты, Франкенштейн был бы сейчас жив.
"And do you dream?" said the daemon. "Do you think that I was then dead to agony and remorse?	- А ты думаешь, - отозвался демон, - что я и тогда не чувствовал мук и раскаяния?
He," he continued, pointing to the corpse, "he suffered not in the consummation of the deed. Oh! Not the ten-thousandth portion of the anguish that was mine during the lingering detail of its execution.	Даже он, - продолжал он, указывая на тело, - не испытал, умирая, и одной десятитысячной доли тех терзаний, какие ощущал я, пока вел его к гибели.
A frightful selfishness hurried me on, while my heart was poisoned with remorse.	Себялюбивый инстинкт толкал меня все дальше, а сердце было отравлено сознанием вины.
Think you that the groans of Clerval were music to my ears?	Ты думаешь, что стоны Клерваля звучали для меня музыкой?
My heart was fashioned to be susceptible of love and sympathy, and when wrenched by misery to vice and hatred, it did not endure the violence of the change without torture such as you cannot even imagine.	Мое сердце было создано, чтобы отзываться на любовь и ласку; а когда несчастья вынудили его к ненависти и злу, это насильственное превращение стоило ему таких мук, каких ты не можешь даже вообразить.
"After the murder of Clerval I returned to Switzerland, heart-broken and overcome.	После убийства Клерваля я возвратился в Швейцарию разбитый и подавленный.
I pitied Frankenstein; my pity amounted to horror; I abhorred myself.	Я жалел, мучительно жалел Франкенштейна, а себя ненавидел.