Майкл Крайтон - Стрела времени - английский и русский параллельные тексты

— Нет.

— И где же вы нашли его? В районе Корасон-каньона?

“About five, ten miles beyond.”

“Not much out there,” she said.

“You know it?” Baker said.

“I grew up around there.” She smiled slightly. “Chinle.”

— Приблизительно в пяти-десяти милях дальше.

— Там, пожалуй, ничего нет, — сказала врач.

— Вы знаете эти места? — удивился Бэйкер.

— Я там выросла. — Она чуть заметно улыбнулась.

They wheeled the old man, still shouting, through a swinging door. Dr. Tsosie said, “If you'll wait here, I'll get back to you as soon as I know something. It'll probably be a while. You might want to go get lunch.”

Старика ввезли через распахивающиеся на обе стороны двери; он все так же продолжал выкрикивать рифмованную бессмыслицу.

— Если вы подождете здесь, то я вернусь к вам, как только что-то узнаю. Это, вероятно, потребует времени. Вы могли бы тем временем поесть.

Beverly Tsosie had a staff position at University Hospital in Albuquerque, but lately she'd been coming to Gallup two days a week to be with her elderly grandmother, and on those days she worked a shift in the McKinley Trauma Unit to make extra money. She liked McKinley, with its modern exterior painted in bold red and cream stripes. The hospital was really dedicated to the community. And she liked Gallup, a smaller town than Albuquerque, and a place where she felt more comfortable with a tribal background.

Беверли Цоси имела постоянную работу в Университетской клинике Альбукерке, но в последнее время каждую неделю на два дня приезжала в Галлап, чтобы ухаживать за престарелой бабушкой, и в эти дни ради дополнительного заработка дежурила подменным врачом в травматологическом отделении больницы МакКинли. Ей нравилась больница МакКинли, смело окрашенная ярко-красными и кремовыми полосами. Больница вела большую работу на благо местной общины. А Беверли любила Галлап; этот город был куда меньше, чем Альбукерке, и к тому же здесь, в местах обитания своих предков, она чувствовала себя гораздо лучше.

Most days, the Trauma Unit was pretty quiet. So the arrival of this old man, agitated and shouting, was causing a lot of commotion. She pushed through the curtains into the cubicle, where the orderlies had already stripped off the brown felt robes and removed his Nikes. But the old man was still struggling, fighting them, so they had to leave him strapped down. They were cutting his jeans and the plaid shirt away.

Как правило, в травматологическом отделении было довольно тихо. И поэтому появление этого взвинченного крикливого старика вызвало изрядные волнения. Откинув занавеску, Беверли вошла в бокс, где санитары уже успели снять с больного его коричневый войлочный халат или плащ. Но старик сопротивлялся, и санитары были вынуждены оставить его связанным. Его джинсы и клетчатую рубашку пришлось разрезать.

Nancy Hood, the senior unit nurse, said it didn't matter because his shirt had a big defect anyway; across the pocket there ran a jagged line where the pattern didn't match. “He already tore it and sewed it back together. You ask me, pretty lousy job, too.”

Нэнси Худ, старшая медсестра отделения, сказала, что это не имело никакого значения, потому что его рубашка все равно была непоправимо испорчена: на кармане была пришита бесформенная заплата из другого материала.

— Он когда-то порвал рубашку и пришил сюда этот клок. Если вас интересует мое мнение, это была никудышная работа.

“No,” said one of the orderlies, holding up the shirt. “It's never been sewn together, it's all one piece of cloth. Weird, the pattern doesn't line up because one side is bigger than the other...”

— Нет, — возразил один из санитаров, разглядывая рубашку. — Сюда ничего не пришивалось, это один кусок ткани. Очень странно, но кусок не подходит потому, что одна сторона у него куда больше другой...

“Whatever, he won't miss it,” Nancy Hood said, and tossed it on the floor. She turned to Tsosie. “You want to try and examine him?”

— Так или иначе, но он этого не заметит, — констатировала Нэнси Худ, бросив погубленную рубашку на пол. — Вы хотите попытаться обследовать его? — обратилась она к Цоси.

The man was far too wild. “Not yet. Let's get an IV in each arm. And go through his pockets. See if he's got any identification at all. If he doesn't, take his fingerprints and fax them to D. C.; maybe he'll show up on a database there.”

Больной продолжал реагировать довольно буйно.

— Пока нет. Давайте поставим ему капельницы в обе руки. И осмотрите его карманы. Проверьте, нет ли у него хоть каких-нибудь документов. Если ничего не окажется, снимите у него отпечатки пальцев и отправьте факсом в Вашингтон — вдруг там его смогут идентифицировать по базе данных.

Twenty minutes later, Beverly Tsosie was examining a kid who had broken his arm sliding into third. He was a bespectacled, nerdy-looking kid, and he seemed almost proud of his sports injury.

Спустя двадцать минут Беверли Цоси уже занималась с мальчиком, сломавшим руку, поскользнувшись во время перебежки на третью базу при игре в бейсбол. Этот ребенок в очках казался несколько туповатым, но явно гордился своей спортивной травмой.

Nancy Hood came over and said, “We searched the John Doe.”

“And?”

“Nothing helpful. No wallet, no credit cards, no keys. The only thing he had on him was this.” She gave Beverly a folded piece of paper. It looked like a computer printout, and showed an odd pattern of dots in a gridlike pattern. At the bottom was written “mon. ste. mere.”

— Мы обыскали вещи этого Джона Доу [Джон Доу — условное наименование лица мужского пола, чье имя неизвестно или по тем или иным причинам не оглашается; имярек], — сообщила, открыв дверь, Нэнси Худ.