Брайан Олдисс - Галактики как песчинки

- А какая разница? У этого нет ничего такого, что мы могли бы купить. А брюки у него, должен заметить, в заплатах, к тому же этот свихнувшийся болван дрожал от лихорадки! Я был счастлив, что как раз в этот момент подвернулся пузырь!

Они выпустили ленту - одно из наиболее дорогостоящих творений Сверхновой за этот год. Она была расхватана в кредит всеми населенными планетами Федерации, после чего Рапсодия 182 стал влиятельным, респектабельным человеком. Программу назвали: "Песня могущественнейшего города", в ней принимали участие три электронных оркестра, семнадцать ударников и полк девочек, пневмо-танцовщиц. Досъемка и монтаж проводились в студии, погруженной в постельные тени, считающиеся наиболее благоприятными, а под конец они подобрали для фона город, более подходящий, чем Нсоюз. Арс Стайкр в программе, разумеется, не упоминался вовсе.

8. ЭРА ЗАВЕРШАЮЩАЯ

Мы снова вынуждены прибегнуть к символу: "Время улетает". Время растягивается до своего предела, почти выходит за границы, которые можно охватить разумом, время и теперь продолжает двигаться, неторопливо катятся бесчисленные века, приближая закат Ииннисфара и самой Галактики.

То было время контрастов. Те планеты и системы, которые - в те времена, когда Самоподдерживающаяся война была в полном разгаре - были некогда связаны узами враждебности, теперь не могли найти достаточно много общего, чтобы сделаться конкурентами на худой конец, не говоря уж о большем. То было время открытий и консолидации, экспериментов и отречений, надежды и смирения, историков и пророков. То было время изучения внутренних ресурсов человека, и когда последние преграды пали, человек вступил на путь самопознания. Теперь он стоял на ногах сам по себе, без этой дряхлой клячи Науки, на которую он так долго полагался, один в лабиринте созданных им самим приспособлений.

Человечество множилось. Каждый из миров заполнялся плотными массами населения, но эти толпы больше не толкались и не кричали. Каждая индивидуальность оставалась сама собой по выбору. То был серебряный период эпохи Благородства и Звезд. Вскоре останутся лишь звезды.

Чем ближе конец величественного зрелища - тем больше народа оказывается на подмостках, море лиц... яркие огни приветствуют нас... даже когда занавес неумолимо движется вниз. Симфония близится к концу, но весь оркестр продолжает играть с полной отдачей, хотя через минуту падет молчание и музыка останется лишь в памяти.

И на всем протяжении некоей обширной сцены тоже пало молчание, молчание последнее и всеобъемлющее.

ЯВЛЕНИЕ АМЕБЫ

1

Ты никогда не узнаешь, где начало той цепи событий, что привели тебя на Ииннисфар и в мир теней.

Ты никогда не узнаешь, как на самом деле звали Крикуна. Он обделывал свои делишки вдалеке от того, что большая часть людей считала цивилизацией, скитаясь по внешнему краю галактики, так что частенько, когда он мчался с одной планеты на другую, ему приходилось видеть звезды лишь с одной стороны кабины. Так уж получалось, что вся галактика, обжигающая силой и светом, находилась с одной стороны, а с другой - обрыв в пустоту, протянувшуюся из бесконечности в бесконечность и отдаленные островки вселенных только подчеркивали эту бездну.

Обычно Крикун поглядывал на звезды. Но не в этом рейсе.. По профессии Крикун был торговцем книгофильмами, весь его крохотный кораблик был до предела был заполнен стеллажами с микрокассетами. Он имел в наличии товар на любой вкус, новый и антикварный, по философии, социологии и математике, если бы вы взялись просматривать систематически, то смогли познакомиться со сведенной воедино чуть ли не всей галактикой с древнейших времен. Однако нельзя сказать, что эти обучающие ленты приносили Крикуну большие деньги: дохода от них едва хватало на горючее, и уж конечно неоткуда было у Крикуна взяться средствам на выпивку. Ленты, которые на самом деле приносили выгоду, касались вопросов более древних, чем история, а их иллюстрации отличались той неотвратимостью, какой не сыщешь ни в одной из математических энциклопедий, темой этих лент были страсти. Эротические кинофильмы, жизнеописующие достижения похоти, были основным предметом торговли Крикуна, а поскольку такого рода деятельность считалась нелегальной, Крикун держал в постоянном страхе таможенных чиновников сотни миров.

На этот раз он прибывал в приподнятом настроении. Он только что аккуратно обставил мелочных стражей морали и умудрился распродать чуть ли не половину своего груза прямо у них на глазах.