Брайан Олдисс - Галактики как песчинки

- Все это верно, - неохотно соглашается Одноглазый, - хотя я ни разу пока что не побеспокоился сформулировать это для себя. Они - это просто кучка декадентов!

- Декадентов! - восклицаешь ты. - Да они такие декаденты, что в это поверить немыслимо. Они уже давным-давно напоминают перезревший плод, готовый в любую минуту упасть и разбиться.

- Ты в самом деле так считаешь?

- Послушай, сколько уже лет во всей Галактике царит мир - не считая, конечно, что ты кое с кем немного разошелся во мнениях? Миллионы лет, разве не так? От такого спокойствия даже межзвездная торговля сошла на нет! Уверяю тебя, друг мой, все могущественные звездные нации погрузились в дремоту! Их воинам, их техникам уже в течении многих поколений не находилось применения. Их наука заржавела в луже самодовольства!

Теперь ты видишь, как Одноглазый вскакивает снова. Но на этот раз он твой, первый в твоем списке объектов для покорения. Он ревет от возбуждения.

- Клянусь Тралдеменером, все так, как ты говоришь! - вопит он. - Они не имеют понятия о том, что такое "сражаться". Они деградировали! Вперед, не будем терять времени. Завтра же, друг мой, мы возьмемся за освобождение Ииннисфара. И почему только эта мысль не пришла мне в голову самому раньше?

- Подожди! - прерываешь ты его излияния.

Ты прикасаешься к его рваному рукаву, когда он оказывается возле стола, он чувствует, как часть твоей жизненной силы перетекает в него, и послушно ждет.

- Если Овленджу суждено стать завоевателем, она должна быть объединена. Твоих собственных сил окажется для этого недостаточно, чтобы противостоять мертвой мощи Региона. Поэтому сначала должна прекратиться гражданская война.

На этот раз Одноглазый нахмурился, вид его отражает неуверенность. Больше всего ему хочется обратить этот крохотный городишко в прах.

- Ты не можешь просто вот так взять и прекратить гражданскую войну, возражает он.

- Мы с тобой сходим и встретимся с предводителем противника, отвечаешь ты.

И, хотя он матерится и протестует, но некоторое время спустя он вместе с тобой идет на это.

Осторожно пробравшись между руинами, ты сворачиваешь к тому, что некогда было Западными воротами, подходишь к импровизированным щитам из песка и свинца, отмечающим теперешние передовые позиции Одноглазого. Здесь Одноглазый снова принимается спорить; ты сохраняешь молчание. Затем спокойно влезаешь в радиационный скафандр, предложенный Одноглазым, вооружаешься белым флагом перемирия и выбираешься на улицу.

Когда-то это был красивый проспект. Теперь же высокие экзотические деревья расщеплены, будто кости, фасады многих домов разрушены. Несколько роботанков, прижатых друг к другу, перегораживают тротуар. Ничто не двигается. Ты продолжаешь идти, но ты уверен, что невидимые глаза врага наблюдают за тобой в перископы.

На перекрестке механический голос приказывает тебе остановиться и спрашивает, что вам здесь нужно. Под аккомпанемент эха, убегающего и гаснущего среди развалин, Одноглазый называет себя и требует встречи с командованием противника.

Не проходит и двух минут, как с неба падает прозрачный диск на лучевой тяге. Скользит в сторону дверца, и механический голос предлагает.

- Заходите, пожалуйста.

Тебя вместе со спутником поднимают на высоту, едва достаточную, чтобы пройти над крышами. Диск перемахивает через два квартала к северу и опять идет на снижение. Затем дверь распахивается - и ты выбираешься наружу.

3

Ты оказываешься во дворе бойни. Но теперь здесь нет животных, но стена со следами отметок от излучателей на высоте головы человека указывает, что это место не полностью утратило свое прежнее назначение.

Тебя встречают два капитана и белый флаг. Они отдают честь Одноглазому, выводят вас со двора и ведут вас по уходящему глубоко вниз тоннелю. Вы доберетесь до старинной пневматической дороги, проходящей под городом, и здесь избавляетесь от радиационного костюма. Тут начинается лабиринт недавно построенных коридоров, вас ведут по одному из них, пока вы не добираетесь до двери, окрашенной в белое. Мрачные капитаны дают понять, что вам надо дальше войти в нее.

Вы входите.

- Ага, предатель, и что, интересно, дает тебе право думать, что ты выберешься отсюда живым? - обращается вражеский генерал к Одноглазому.

Его мундир, если и поношен, то выглядит опрятно, пламя его глаз готово уничтожить всех, он движется так же, как двигались все подлинные солдаты с незапамятных времен - так словно все суставы его нижних конечностей срослись вместе. И еще сросшийся носил маленькие усики, которые теперь торжествующе топорщились при виде противника.