Брайан Олдисс - Галактики как песчинки

- Не забывайте, что все это имело место более двадцати лет назад.

Арс Стайкр заговорил:

- Виолончель 69 дал нам возможность покопаться в этом. Вот и давайте воспользуемся этой возможностью должным образом. В городе вроде этого любой может подцепить интересные факты или свести отдельные детали в единое целое с помощью нюха и интуиции. Давайте-ка попробуем забраться по-глубже. Что я хочу выяснить, так это, что в самом деле скрывается в сердце этого крупнейшего мегаполиса из всех, что известны человеку.

- А допустим, у него нет сердца, Стайкр? - поинтересовался молодой Рапсодия (в те дни он был обитателем всего лишь тигра). - Думаю, вы слышали, что встречаются бессердечные мужчины и женщины, но не может же быть такого, что это просто-напросто бессердечный город?

- Семантические ухищрения, - возразил Стайкр. - Сердце есть у любого мужчины и женщины, даже у самых бессердечных. То же - с городами. По многим причинам я не собираюсь утверждать, что Нсоюз - город не из бездушных. Люди, живущие в нем, прибывают в непрерывной борьбе. Все их добрые качества мало-помалу растрачиваются и исчезают. Вы начинаете с добра, а заканчиваете злом - и всего лишь потому, что вы - ах, черт! полагаю, лишь потому, что вы забыли. Вы забыли, что вы - человек.

Арс Стайкр сделал паузу и изучающе посмотрел на смущенное юное лицо своего собеседника.

- Меньше думай, присматриваясь к Нсоюзу, - добавил он чуть ли не грубо. - Больше присматривайся к себе.

Он поднялся, вытирая свои крупные руки о брюки. Один из его спутников предложил ему афротонизатор и спросил:

- Ладно, с астропортом мы разобрались, мистер Стайкр, отсняли все, что нам надо. В какой сектор подадимся теперь?

Арс Стайкр огляделся, от возникшей на лице ухмылки четче обрисовались челюсти.

- Теперь мы возьмемся за политиканов, - заявил он.

Молодой Рапсодия вскочил. Его манера держаться всегда отличалась большой агрессивностью.

- Посмотрим, не удастся ли нам вывести на чистую воду легальный рэкет в Нсоюзе, - выпалил он. - А почему бы нет? Мы отснимаем свою ленту и заодно заработаем благодарность всех и каждого. Мы станем знаменитостями. Все мы!

- В те дни я был просто сумасшедшим идеалистическим щенком, - заявил собравшимся в свое оправдание взрослый Рапсодия, одновременно смущенный и восхищенный. - Я все еще учился тому, что жизнь - это ни что иное, как сочетание разных видов рэкета.

Он широко улыбнулся, демонстрируя, что и он когда-то тоже был наивным, но увидел, что Большая Виолончель не улыбается, и погрузился в молчание.

Тем временем на экране группа Два двигалась своим путем. Громоздкий полигедрон, идущий из далекой лапраки во Взрыв - транзитный, опустился в посадочную нишу и пронзительно взвыл.

- Объясняю, какого рода события нам надо постараться выискать и запечатлеть, - произнес Арс Стайкр, закидывая на плечо сумку с аппаратурой. - Когда я впервые оказался в этом городе, после того как присоединился к Сверхновой, я стоял в вестибюле Дворца Юстиции, ожидая, когда начнется важный, промышленный процесс. Мимо меня проходила группа местных политиканов, явившихся дать свидетельские показания, и, когда они оказались рядом, я услышал - и никогда не забуду - как один из них сказал: "Господа, готовы ли вы в своей ненависти?". Для меня это навсегда стало символом того, как предубеждения могут оказаться сильнее человека. Вот такого рода нюансы мы и должны искать.

Арс Стайкр и Группа Два, потрепанные, но настроенные решительно, понемногу исчезли из нарда. Экран погас, на возвышении продолжал стоять Рапсодия 182, элегантный, но решительный.

- И все же у меня в голове так и не укладывается, Рап, - послышался голос.

Это был Рапсодия-Дубль-Семь, конкурент рапсодии и личный менеджер Большой Виолончели, людям вроде него, приходится всегда уделять довольно много внимания.

- Возможно, ты не уловил тонкостей, - тотчас же предположил Рапсодия. - Пленка прекрасно скомпонована. Эта маленькая изящная вещица прекрасно демонстрирует, каким образом Арс некогда достиг своих вершин. Он слишком много говорил. Он держал душу нараспашку даже перед такими зелеными мальчишками как я. Он не был жестким человеком. Он был всего лишь артистом, не больше и не меньше. Верно?

- Допустим, раз ты так говоришь, Рап. - ответ прозвучал ровно, но Дубль-Семь тут же повернулся и прошептал что-то Большой Виолончели.

Рапсодия резко махнул демонстратору. Он будет подталкивать Сверхновую на эту сделку, даже если ему придется торчать здесь с утра до вечера.