Брайан Олдисс - Галактики как песчинки

- Все мои клетки обладают сознанием, - настойчиво повторил он. - В этом и разница. Гены реализуют себя в клетках, клетки объединяются в генный рой, именуемый человеком, но с целью реализации их потенциальных возможностей, а не человека. Идея о том, что человеческое существо способно развиваться - это чистейшая антропоморфическая концепция. Теперь клетки покончили с тем образом, что именуется человеком, они исчерпали его возможности и уже готовы на нечто большее.

Похоже, что возразить на это было нечего, поэтому я сидел молча, потягивая свой напиток, наблюдая как удлиняются тени, тянущиеся от гор к морю. Я все же чувствовал озноб, но уже не был ошеломлен.

- Вы больше ни о чем не хотите спросить? - поинтересовался Геранд, в его голосе чувствовалось что-то близкое к недоумению.

С трудом верилось, что недоумение свойственно даже таким монстрам.

- Хочу, - ответил я. - Об одной единственной вещи. Вы счастливы?

Молчание - сродни тем теням, что тянулись к горизонту.

- Полагаю, - решил уточнить я, - что если бы в моей возможности было моделировать новые виды, то я постарался бы создать кого-нибудь более предрасположенного к счастью, чем человек. Странные мы создания, более всего мы счастливы тогда, когда к чему-нибудь стремимся, а как только цель достигнута - ха! - мы снова полны беспокойства. То - божественная неудовлетворенность, но божественное довольство присуще лишь скоту, бездумно пожирающему улиток с травой вместе. Чем более развит человек тем более он подвержен сомнениям, и наоборот, чем больший он глупец - тем более он доволен своей судьбой. Поэтому я и спросил, вот вы, новый вид, вы счастливы?

- Да, - уверенно ответил Геранд. - И к тому же я - это три человека сразу: Регард, Киро, Геранд. Двое последних годами стремились к полной интеграции - это свойственно всем супружеским парам - и теперь они добились этого, полнейшей интеграции, которая раньше была просто немыслима в такой степени. Все, к чему люди инстинктивно тянутся, мы может инстинктивно реализовать, мы - завершающая стадия. Мы счастливы и просто не можем быть иными, и не играет роли, сколько людей мы впитали в себя.

Я сказал, пытаясь придать своему голосу ровный тон:

- Тогда вам лучше приступить к поглощению меня, поскольку, я полагаю, именно таково ваше намерение.

- В конечном счете все клетки человеческих тел окажутся под новым правлением, - согласился Геранд. - Но сперва должна быть провозглашена весть о том, что свершилось, чтобы люди были подготовлены к общению с нами, чтобы без особых усилий проявилось то, что было заложено галингвой. Каждый человек должен усвоить, что мы способны вызвать процесс абсорбции. Таково ваше назначение. Вы - человек образованный, начальник тюрьмы, для начала вы должны написать Камлире и изложить то, что случилось. Камлира этим заинтересуется.

Он замолчал. На улице показались три машины, которые свернули к главным воротам тюрьмы. Что ж, у Джеффи оказалось достаточно соображения, чтобы обратиться за помощью.

- Предположим, что я откажусь помогать вам? - спросил я. - Чего ради я стану приближать закат человечества? Предположим, что я изложу Правительству Галактической Федерации подлинное положение дел и предложу им разнести весь этот остров на мелкие кусочки? Это было бы совсем просто сделать... убирайтесь!... простенько... будьте вы все прокляты!...

В этот момент на нас неожиданно со всех сторон навалились бабочки. Раздраженно отмахиваясь от них, я разбил свою бутылку с вином. А воздух тем временем продолжал все наполняться и наполняться тысячами бабочек, порхающих возле нас как бумажные клочья, потемневшее небо стало мутным от них. Я яростно размахивал руками, но и это не помогало.

- Что это такое? - пролепетал Геранд.

Я впервые увидел его собственными глазами в момент потери формы, потому что у него появились новые конечности, помогающие ему отгонять волну изящных созданий. Они появились и там, где раньше у него были уши, и теперь бесполезно месили воздух над головой. Могу лишь сказать про себя, что мне стало дурно. Взять себя в руки мне стоило величайших усилий.

- Как существо столь ознакомленное с законами природы, - заметил я, вы должны были бы наслаждаться этим представлением. Это все лишь репейница, их тысячами, бывает, сдувает с путей эмиграции, как сейчас, такое у нас происходит чуть ли не каждый год. Этот жаркий ветер, мы его зовем "мармтан", унесет их назад, через океан на континент.

Теперь я уже мог слышать шаги людей, поднимающихся бегом по лестнице. Я был уверен, что они сумеют должным образом обойтись с этим созданием, чьи разумные слова показали огромный разительный контраст с его неразумным обликом. Я продолжал говорить, намеренно повысив голос, надеясь, что вдруг окажется возможность застать его врасплох: