Брайан Олдисс - Галактики как песчинки

- Киро, Киро, тебе плохо? - спросил он. - Что я могу для тебя сделать? Скажи, чем я могу тебе помочь? Я в лепешку расшибусь...

Существо на кровати раскрыло рот.

- Через минуту мне станет лучше, - глухо произнесло оно, слова не полностью совпадали с движением губ.

После короткой паузы существо с усилием поднялось на ноги. Ростом свыше семи футов - да еще и дородное. Геранд наблюдал за ним, словно загипнотизированный, но только с помощью силы воли ему удалось заставить себя протянуть руки ему навстречу.

- Это же моя жена, - уговаривал он себя, - это же просто моя жена...

Но когда существо неуклюже двинулось к нему, нервы Геранда не выдержали. Он повернулся, намереваясь пуститься наутек...

Существо протянуло руки и, почти играючи, поймало его...

Джеффи нетерпеливо ждал в приемной. При всей своей привязанности к хозяину он обнаружил, что жизнь раба бывает порой скучна. Под рыбьим взглядом старика-охранника он вытянулся на лавке, намереваясь вздремнуть, в конце концов, если он понадобится, Геранд его окликнет.

В радиорубке затрещал звонок.

Бросив очередной подозрительный взгляд на Джеффи, старик отправился отвечать на вызов. Джеффи немного расслабился. Но чуть погодя, шаркающие звуки заставили его открыть глаза. Чудовищное творение, очертания которого терялись в слабом освещении, пробрело мимо Джеффи то ли на восьми, то ли на десяти ногах и исчезло на улице. Джеффи мгновенно вскочил, леденящая волна страха болезненно прокатилась по его коже. Он развернулся и помчался к больничной палате, инстинктивно сопоставляя этого монстра с угрозой тем, кому он служил.

Палата оказалась пустой.

- Эй, что ты тут делаешь? - послышался голос позади него.

Услышав шаги Джеффи, старик вернулся. Из-под руки раба он заглянул в помещение. И как только увидел, что оно опустело, выхватил свисток и изо всех сил принялся дуть в него.

СУДЬЯ: Ты пытаешься объяснить исчезновение твоих хозяев тем, что они были... хм-м... проглочены тем монстром, которого, как ты утверждаешь, ты видел?

ДЖЕФФИ: Я такого не говорил, сэр. Я не знаю, куда они подевались. Я только говорю, что видел, как он выскочил из госпиталя, а тут и хозяева исчезли.

СУДЬЯ: Ты уже слышал, что никто в аквапорту, кроме тебя, никаких монстров не видел. Ты уже слышал показания служителя госпиталя, господина Ласло, что он тоже не видел никаких монстров. Так почему же ты продолжаешь настаивать на своей сказке, а?

ДЖЕФФИ: Но ведь это случилось. Я правду говорю! Мне таить нечего, я ничего не скрываю! Я хозяина потерял и теперь никогда больше не увижу его... и госпожу.

СУДЬЯ: Рабы всегда эти нюни разводят, когда оказывается, что их хозяева умерли. Если вы не виноваты в том, в чем вас обвиняют, то почему вы бросились бежать, когда старик Ласло засвистел, призывая полицию?

ДЖЕФФИ: Я перепугался, сэр, разве не понятно? Я был сам не свой. Сперва увидел эту... эту страхолюдину, потом увидел, что палата пуста, а тут еще этот болван свистеть принялся. Я... я... его треснул, совсем не подумав.

СУДЬЯ: Вы проявили себя безответственным человеком. Мы уже выслушали показания свидетеля Ласло касательно того, как вы ему угрожали применением силы вскоре после прибытия в госпиталь.

ДЖЕФФИ: Но вы же слышали, когда я говорил, почему сделал это.

СУДЬЯ: Надеюсь, ты понимаешь всю серьезность своего положения? Ты человек простой, поэтому и говорить с тобой я буду тоже просто. По всемирному закону ты обвиняешься в двойном убийстве - убийстве своих хозяев, и пока их тела не будут обнаружены или же дальнейшее расследование не прольет свет на это дело, ты будешь содержаться в нашей тюрьме.

Из аквапорта на поверхность Ланикского моря вело два пути. Одним был тот, по которому прибыли в "Бартоломео" и аэромобиль Гиресов - морской. Другой вел по суше. Подземный фуникулер проходил сквозь три тысячи футов скалы и оказывался на станции в Прайсе, прибрежном городе, столице острова Сатаго. Именно этим путем и доставили в тюрьму Джеффи.

Выходящее в пыльный дворик, затеняемый баобабом, окно камеры Джеффи позволяло ему видеть полоску моря. Было приятно вновь оказаться на земной поверхности, несмотря даже на затянутое облаками небо, создающее атмосферу теплицы, которая после холодного воздуха аквапорта действовала особенно угнетающе, Джеффи беспрестанно потел. Он проводил много времени, взобравшись на деревянную койку и глядя наружу, в духоту. Другие заключенные, выводимые на прогулку, переговаривались под его окном на местном лингвакреула, но Джеффи не понимал ни слова.