Брайан Олдисс - Галактики как песчинки

Она продолжала движение, корпускулы вокруг нее сверкали как звезды, окружающая активность становилась все более интенсивной. Она плыла дальше, словно подхваченная липким течением, проходя под арками, среди ветвей, оставляя позади путаницу водорослей, пробираясь сквозь сети, но дальше покой делался слабым и вялым, но все же она продолжала свое движение вперед, и полуживые существа отплывали в сторону, пульсируя, мерцая от слабого подобия боли.

Теперь она находилась вблизи пораженных почек.

Сейчас ей руководила только жесткая дисциплина, прививаемая в Институте Медитации, Атмосфера была настолько плотно насыщена испражнениями, что она как бы барахталась в нечистотах. Но медицина давно уже открыла силы самоисцеления, сокрытые внутри самого тела, высокое эго и йога, на которой она основывалась, разработали пути высвобождения этих сил. Теперь, подстегиваемое психикой одного из преподавателей ордена, тело пациента могло само себя регенерировать: отрастить новую конечность, новые легкие, новую печень. Доктора, современные ныряльщики за жемчугом, погружались внутрь, чтобы направить наступление сил организма против вторгшегося врага.

Теперь Киро воззвала к этим силам. Вокруг нее, слой за слоем горизонт раздвигался, клетки пораженного тела - по тридцать тысяч генов в каждой лежали безмолвными и словно покинутыми. Потом медленно, неохотно укрепления отозвались ей, словно крысы, шастающие по разрушенному городку. "Враг надвигается!" - сообщала она им своими импульсами, продвигаясь вперед в клочья тьмы. Все большее и большее их количество отзывалось на ее присутствие, озаряя липкую среду своим внутренним свечением.

Твари, напоминающие крохотных летучих мышей, мечущиеся, сталкивающиеся в сердце тьмы, оказались смятыми и уничтоженными. И тогда враг ринулся в атаку. Он обрушился с внезапностью захлопнувшейся ловушки.

Он был один и одновременно исчислялся миллионами.

Он не походил ни на что известное из учебников - неопознанный и неузнаваемый.

Он сражался, используя одному ему присущие методы и способы.

Он был ужасающ, чудовищен и таинствен - когтистая алчность, рогатый кошмар, их новейшее порождение. Он был настолько ошеломляющ, что Киро с трудом почувствовала страх: могущество неведомого способно убить кого угодно, но лишь успокаивает нас. Она была подготовлена лишь к случайным радиоактивным частицам, проникшим внутрь, поразившим отдельные гены, вызывающим - с полнейшим пренебрежением к закону изменений - перерождение клеток, их мутацию, отличающуюся рядом ненормальными свойствами. Ничто из предшествующих тренировок не могло помочь ей понять, с какими законами она здесь столкнулась.

Эти силы просто дремали до ее появления. Это она пробудила их, привела в действие. Она вдохнула в них жизнь, прикоснулась сознанием, но теперь клетки существовали согласно собственному разуму, и стремление этого разума было завоевывать.

Она могла видеть, слышать, чувствовать, ощущать, как это передавалось от клетки к клетке, словно маньяк мчался по пустым помещениям, призывая все окружающее к бунту. Жизненные силы вокруг нее развернулись и в панике пустились наутек, плывя и летя против встречных потоков ветра и течений, делающих их беспомощными. Киро тоже бросилась бежать. Ее единственным спасением было ее собственное тело, если она успеет до него добраться...

Но внезапно из тьмы вылетели когтистые ленты и оплелись вокруг нее. Она защелкала клыками, отбиваясь от их прикосновений, пытаясь закричать, но рот ее тут же оказался забит губчатой массой, сквозь которую просачивались крохотные твари, которые тут же поспешно устремлялись в глубину ее естества, торжествуя победу.

Геранд и Джеффи сидели, покуривая, на скамейке под надзором седобородого прислужника Ласло. Рядом стояли пустые кружки, в которых Джеффи вскипятил для них горячее питье. Теперь же они сидели и, тревожась, ждали возвращения Киро, и их беспокойство росло по мере того, как шло время.

- Я и понятия не имел, что порой на отдельный случай может уйти столько времени, - заметил Геранд. - Пять минут - вот и все, что ей обычно требовалось. Как только она организовывала силы для регенерации, она сразу же возвращалась.

- Этот механик... говорили, что ему очень плохо, - отозвался Джеффи.

- Да, но это никакой роли не играет... Еще пять минут - и я пойду погляжу, что с ней.

- Но это не разрешается, - заявил седобородый, заговорив чуть ли не впервые за все это время.