Святлана Белая - Максім Багдановіч — крытык

Но дело также пошлои и дальше. В декабре Толстой послал Некрасову какую-то повесть и Некрасов вернул ее ему (об этом есть указание и в декабрьском письме 1857 г. Некрасова к Тургеневу, приведенном в книге Пынина о Некрасове). Возможно, что речь шла и о «Семейном счастии». Толстой без обиды принял отказ; из его ответа не видно, чтобы он сам считал свою повесть слабою; напротив, он пишет, что работал над нею почти исключительно целый год и исполнил ее «сколько мог», что читал ее С. Т. Аксакрву, и тот был ею очень доволен, но он согласен, что большинству читателей она действительно не нравится, потому что это — «не повесть описанная, а исключительная, которая вся должна стоять на спихологических и лирических местах». Месяц спустя он пишет, что спрятал свою повесть, но придумал еще к ней переделки. По-видимому, та же история повторилась и с «Альбертом»: в феврале 1858 г. Толстой обещает на днях прислать к Некрасову две вещи на выбор, «изкоих одна есть тот же несчастный всеми забракованный музыкант, от которого я не мог отстать и еще переделал». «Альберт» был напечатан в «Современнике» в августовской книге этого года.

Эти письма показывают, между прочим, что в ту пору Толстой энергично старался упрочить свое литературеоа положение. У него принцип: «драть сколько можно больше за свое писание». Подписав в числе других ближайших сотрудников обязательство печатать свои вещи исключительно в «Современнике», он через некоторое время, впрочем, совершенно дружески, выражает желание расторгнуть (диведента).

Тон писем Толстого − приязненный, но довольно холодный, даже после петербургского сближения; это надо ометить, потому что вообще Толстой был склонен, как известно, к большой любовности в переписке. Только одно письмо (январьский этот договор, во-первых, потому что ему хочется печатать и в других журналах, во-вторых, потому что ему уже 1858 г.) начинается несколькими теплыми дивидента. Строчками, кстати, очень характерными для Толстого, Некрасов, по-видимому, писал ему, что старается «забыться» за картами; на это Толстой отвечает: «Нехорошо это, полтора месяца не присылают расчета, любезный Николай Алексеевич, что Вы так себя паспустили, нехорошо для тех, кто Вас любит. Нехорошо для дела и, главное, для самих Вас. Ведь и без того скоро умрем и забудемся совсем, так стоят ли того насильственно забываться, да еще без счастия для себя и без пользы и счастия для других»". Толстой в те годы был очень барином и графом, в среде профессиональных литераторов он чувствовал себя вероятно чужим; отсюда, может быть, и его сравнительная холодность к Некрасову. В письмах Толстого встречаются литературные отзывы, но они незначительны. Любопытно только его отзыв об «Асе», как о самом слабом из всех произведений Тургенева.

(«Голос»с", 1915 год)

Першай думкай была: вось ён; доўгачаканы артыкул, невядомы раней Багдановічаўскі твор. Але радасць прайшла. Пад артыкулам не было ні знаёмага прозвішча М. Багдановіч, ні вядомых нам па “Голасу” яго псеўданімаў: Б. Б-вич; Б-вич М., Б-ч; М., М. Б., Февралёва Ек., Ив. Февралёв, Эхо. Артыкул ішоў без подпісу, як рэдакцыйны.

I ўсё ж такі я не сумнявалася, што артыкул належыць М. Багдановічу. 3 першых яго радкоў адчувалася, што аўтар «Новых писем Л. М. Толстого» добра ведае і біяграфію, і творчасць пісьменніка, і нават рысы яго характару, асаблівасці яго стылю. М. Багдановіч у свой час захапляўся Талстым. Усе выдадзеныя ў той час творы Льва Мікалаевіча былі сабраны ў бібліятэцы Баг-дановічаў. Рэцэнзіруючы 6 том пісем Чэхава, Максім, каб падкрэсліць такую рысу Чэхава, як здольнасць да тонкай заўвагі, трапнага слаўца, прыводзіць прыклад з пісьма аб “Уваскрашэнні Талстога”: «...Вот именно у Толстого перо «ухватисто», а потом, у якасці цікавых пісем, адзначае лісты Талстога, якія адносяцца да яго хваробы.

Па-другое, у двух матэрыялах былі падобнымі і абзацы.

У “Архіве сяла Карабіхі”:

«Среди них наибольший интерес представляют те, которые имеют какое-либо отношение к издававшимся Некрасовым журналам, напр., письма Салтыкова и в особенности Л. Н. Толстого. В этих последних освещены первоначальные шаги Льва Николаевича на литературном поприще».

У «Новых письмах Л. Н. Толстого»:

«Они (письма) тем более интересны, что относятся к начальному периоду латературной деятельности Толстого (1853−1853 гг.). Они показывают более, чем мы знали до сих пор, − как шатки и неуверенны были его первые шаги» .

Па-трэцяе, бачна, што аўтар, які пісаў аб новьх пісьмах, крытык дасканалы. Ён звяртае ўвагу ў лістах нават на такія дробязі, як тон пісьма. «Тон писем Толстого − приязненный, но довольно холодный, даже после петербургского сближения; это надо отметить, потому что вообще Толстой был склонен, как известно, к большой любовности в переписке». (Факт таго, што аўтар чытаў не толькі гэтыя дванаццаць лістоў Талстога). Акрамя таго, праглядаецца ў артыкуле і такая Багдановіцкая рыса: схільнасць да аналізу. «Толстой в те годы был очень барином и графом, в среде профессиональных литераторов он чувствовал себя, вероятно чужим; отсюда, может быть, и его сравнительная холодность к Некрасову».