Словно чтобы призвать силы, переполнявшие ее, молодую новобрачную в Лондоне, Сигрид достает книги, которые собирала тогда, чтобы написать историю о рыцаре Ланселоте и королеве Гиневре. И с той же радостью, какую она испытывала при виде своего растущего живота, Унсет погрузилась в средневековые повести. Ей предложили переложить эти британские саги на норвежский язык. А она их любила больше всего, если не считать старинных скандинавских баллад.
Коллеги-писатели, встречая ее, беспокоились, что она всегда стремится успеть переделать дела, требующие как минимум двух дней, за одни-единственные сутки. Как-то столкнувшись с волочащей тяжелые сумки, задыхающейся Унсет, Нини Ролл Анкер увидела, что скрывается за позой спокойной, исполненной собственного достоинства хозяйки, всегда радушно принимающей гостей. Фру Унсет Сварстад шла по направлению к Восточному вокзалу «с сумками и пакетами всех форм и размеров в обеих руках, напоминая лошадь, на которую взвалили непосильную тяжесть». И все равно ей казалось, что она могла бы сделать и больше. Под конец ей пришлось признать, что беременность берет свое и что она вот-вот свалится с ног от изнеможения, да и «нервы по вечерам напоминают сгнившие шелковые нити» [269] Anker 1946, s. 29.
. Она снова отправила маленького Андерса на две недели к матери. Однако теперь мальчик достаточно вырос, чтобы больнее наказывать ее за отсутствие. Когда его наконец вернули, он не хотел выпускать ее из вида и то хныкал, то вопил и делал все, что было в его силах, чтобы только отвлечь мать от короля Артура и рыцарей Круглого стола. Она прерывала работу в надежде, что сможет развлечь активного малыша, занимаясь практическими делами, однако надежда эта оказалась тщетной. Ему требовалось все ее внимание, и он не собирался делить его со швейными принадлежностями, вареньем или рукописью.
Нини Ролл Анкер выбрали заместителем председателя Союза писателей, и она рассчитывала на помощь своей известной коллеги Сигрид Унсет. Год назад председателем стал Петер Эгге, однако вскоре стало ясно, что он не прочь переложить ношу на остальных членов правления. В правление взяли Барбру Ринг, ровесницу Ролл Анкер и давнюю претендентку на роль королевы Союза писателей, где подавляющее большинство составляли мужчины. И Ролл Анкер, и Ринг были состоятельными дамами из чиновного сословия и активно помогали менее обеспеченным писателям. Однако когда было принято решение привлечь и значительно более молодую Сигрид Унсет, Барбра Ринг почуяла в ней новую конкурентку. Спустя некоторое время Унсет согласилась присоединиться к Экспертному совету Союза писателей (позднее переименованному в Литературный совет). Пока же у нее едва хватало времени посещать неформальные писательские вечеринки у Нини Ролл Анкер, где она прониклась симпатией к Регине Нурманн, четвертой известной женщине-писательнице.
Времени читать газеты у Унсет было мало, но прочитанного хватало на то, чтобы подтвердились все ее худшие опасения относительно вооружения Германии. Год назад выстрелами в Сараево Европа была втянута в ужасную войну. Норвежские моряки уже заплатили за это своими жизнями во время нападений немцев на корабли нейтральных стран, сухопутные и морские войска провели мобилизацию. С тревогой писательница читала сводки с Западного фронта, а опустошение Бельгии вызвало в ее душе взрыв возмущения. Похоже, что они решили сравнять несчастную страну с землей, что-то станется с любимым Брюгге, вопрошали Унсет и Сварстад. Она ни секунды не сомневалась в достоверности слухов о том, что немцы пустили в ход отравляющие газы.
Своими тревогами она нередко делилась с соседкой-докторшей по имени Каллик Эгер, в прошлом подругой по детским играм с улицы Людера Сагена. Фру Эгер была куда более опытной матерью четверых детей [270] Anita Eger Gervin, Follominne 1981.
, и с ней можно было обсудить практические хозяйственные вопросы, посоветоваться, но также и поговорить о тревожных вестях с фронта, о том, что «однажды, возможно, и нам придется послать под пули детей, в чьих жилах течет наша кровь, ради которых мы мучились и надрывались» [271] Anker 1946, s. 31.
. Летом отяжелевшей Унсет пришлось прекратить поездки в город, и тем драгоценнее для нее стали часы общения с женой доктора. Она перешила яблочно-зеленый наряд, заказанный когда-то в Риме, чтобы произвести впечатление на Сварстада, на курточку и штанишки для маленького Андерса. А на ее письменном столе радость и любовь искрились столь же ярко, как и мечи в руках рыцарей Круглого стола. К концу августа книга об артуровском цикле была практически готова. А писательнице пришла пора готовиться к родам.
Читать дальше