Сигрун Слапгард - Сигрид Унсет. Королева слова

Сигрид Унсет на пару с Ингеборг Мёллер когда-то организовали свой женский клуб и назвали его «Клуб золотого века». Теперь в качестве предмета изучения подруги выбрали Петтера Дасса, с которым Сигрид, по ее утверждению, состояла в родстве, и принялись с наслаждением перечитывать «Нурланнский горн». Они планировали съездить в Данию, а больше всего, признавалась Сигрид Унсет в письме Кнопфу, она хотела снова увидеть Англию, но на такое путешествие сил у нее не хватит. Ингеборг Мёллер и Сигрид Унсет собирались лететь в Копенгаген на самолете.

Целью их поездки было посещение могил Эленшлегера и Рабека, музея Торвальдсена и самое главное — Калуннборга. Как знать, возможно, этой поездке суждено стать последним свиданием Сигрид Унсет с Данией. Встретить лето в родных краях — что может быть прекраснее?

Постепенно и собственный сад писательницы приобретал желанный облик. Ей помогли обрезать плодовые деревья и заново посадить ягодные кустарники. Форзиция, которую она посадила в память об Америке, благополучно пережила две суровые зимы и теперь радовала хозяйку золотым фейерверком, ярко выделяющимся на фоне голых пока ветвей деревьев. Довольная Сигрид Унсет подробно расписывала свой сад Альфреду Кнопфу — про творчество у нее вышло гораздо меньше, но под конец она добавляет, как бы извиняясь: «Ничто не обрадует меня больше начала работы над новым большим романом» [873] Til Knopf, 28.4.1948, Harry Ransom Center. .

Путешествие в Данию закончилось для Сигрид Унсет в Калуннборге. По возвращении в Копенгаген ей стало плохо. Согласно первоначальному плану подруги собирались завершить поездку отдыхом на даче Лютткенсов на острове Вен в Эресунне. Теперь же Лютткенсам самим пришлось приехать за Унсет в Копенгаген. Ее апатическое состояние их сильно напугало. Казалось, Сигрид Унсет потеряла память. После нескольких дней отдыха ее посадили на поезд, а в Осло ее встретила сестра Сигне и отвезла в Лиллехаммер. Сестре было ясно, что речь идет не только о физическом недомогании. Больше всего Сигрид говорила о Хансе, о том, как она за него переживает. Ее тревожил сложный характер Ханса: с одной стороны, вспоминался ласковый ребенок, часы их горячих совместных молитв; веселый, остроумный молодой человек, чей блестящий ум не уступал ее собственному. С другой — никто не способен был так иронизировать над матерью, как он; «великая женщина, что исключительно по милосердной своей доброте взяла нас, слабых и безнадежных, под свое крыло», — говорил он. Из-под его уверенной руки рисовальщика нередко выходили более жестокие карикатуры на мать, чем те, которые появлялись в бытность Сигрид Унсет председателем Союза писателей. Видя противоречивые чувства, борющиеся в душе Ханса, она раз за разом напоминала сыну и себе, что всегда старалась поступать в его интересах. Она была уверена в том, что монастырская школа пойдет ему во благо, и только теперь осознала, что Ханс никогда не простил ей изгнание из дома. И как ему, идеализировавшему отца, понять, что Сварстад всегда пытался избежать ответственности? Сигне утешала сестру, пытаясь подобрать слова, но Сигрид Унсет пребывала в полном душевном разладе и отчаянии [874] Charlotte Blindheim. . В Бьеркебеке ее ждал заботливый уход и отдых в кровати под балдахином под пение птиц в саду. На какое-то время Эйлиф Му взял на себя ее переписку. В частности, он объяснил Альфреду Кнопфу, что в ближайшее время ждать от писательницы новых рукописей не приходится. Му сообщил, что проблемы со здоровьем вызваны перенапряжением. После многочисленных обследований удалось выяснить — то, что сначала сочли опухолью, было «затвердением в мозге, возникшим в результате перенапряжения сил, связанного с работой». Унсет лечили витаминами и гормонами, но Му не испытывал оптимизма относительно способности писательницы в будущем заняться крупным творческим проектом. «Не думаю, что она сможет написать еще одну большую книгу. Полагаю, что она и сама это понимает, — писал ее ближайший помощник, бывший рядом с ней на протяжении всех лиллехаммерских лет. — На мой взгляд, болезнь ее не столько физического, сколько психического свойства» [875] Moe til Knopf, 23.8.1948, Harry Ransom Center. .

Му лучше остальных было известно, как Сигрид Унсет искала покоя, он видел, что она постоянно чем-то занята, причем чаще всего хозяйственными мелочами и небольшими текстами. Порой могло показаться, что она делает все это от переизбытка сил. Но Эйлиф и Луиза Му знали, что это не так. Они также хорошо знали Ханса. Они понимали, что Унсет нуждалась в маленьких радостях, когда внимание и концентрация подводили.