Лесли Чартерс - Вендетта для Святого. Тихо как тень. Этрусская сеть

— Оргии? — профессор Бронзини выскочил из-за их спин, как дельфин из прибоя. — Ложь! Ложь, вымышленная греческим сплетником Теолюмпом и распространяемая римлянами, чтобы очернить этрусков. Ваши бокалы пусты, синьоры. Нужно пить!

Он опять хлопнул в ладоши, и сквозь толпу к ним протиснулся юноша. Профессор исчез так же внезапно, как и появился.

— Откуда, черт возьми, он берет столько слуг? — спросил Брук.

— Они ему поклоняются.

— Не преувеличивай, — поморщилась жена.

— Я не буквально. У него обширные земельные угодья в Волатерра, и деревенские юноши приходят услужить ему. Видно, им это нравится.

— Ах, так, — Брук задумался уже о другом: что делать с вином.

Понятия не имел, как долго затянется эта стадия приема, и перспектива принять полдюжины бокалов вина еще до ужина его не слишком привлекала. В цивилизованном обществе в прихожей стояло бы несколько столиков, куда можно поставить недопитый бокал, прежде чем принять следующий. Здешняя обстановка, однако, не позволяла применить такую тактику.

Незаметно направившись к выходу в зимний сад и выплеснув свой бокал в горшок с невероятно корявым и невероятно колючим кактусом, он вдруг услышал за спиной тихий смех.

Быстро обернувшись, увидел молодого человека, в упор глядевшего на него. Даже в полумраке лицо его привлекало внимание. Вытянутый острый англосаксонский профиль, принесенный в Северную Италию крестоносцами и сохранившийся в веках, контрастировал с простыми и невыразительными чертами черноволосых местных парней. Черты молодого человека были не только правильными, но и невероятно красивыми, он был похож на юного бога, решившего спуститься с Олимпа порезвиться с ланями и сатирами. Иллюзию разрушал современный флорентийский диалект.

— Я не удивлен, — сказал незнакомец. — Тоже предпочел бы «мартини», но, к несчастью, в пятом веке до нашей эры «мартини» еще не существовало. Кстати, я Меркурио, сын хозяина дома. Приемный сын.

— Я — Брук. Заменил в галерее Уилфорда Хасси.

— Да, я слышал, он решил заняться славным прошлым инков. Раз уж вы здесь, не хотите заглянуть в святую святых? Старик, вероятно, потом все равно поведет вас туда.

— Спасибо. Если полагаете, что ваш отец не будет против…

Через зимний сад они спустились к низким дверям.

— Осторожно, голову… — предупредил Меркурио. — Это должно напоминать гробницу. Мрачноватая идея, но вполне в стиле старика.

Достав ключ, он открыл тяжелые дубовые двери. Распахнулись они легко и беззвучно, что говорило о мастерской ручной работе. Меркурио нащупал выключатель.

Комната была разделена на две части аркой, пол вымощен плоскими камнями, стены из голого кирпича. Во всю длину одной стены тянулась каменная скамья, идущая к другому концу подземелья и продолжающаяся вдоль короткой задней стены.

— Сюда кладут мертвых, — сказал Меркурио.

Другую длинную стену занимали полки различной глубины, на которых была выставлена удивительная коллекция предметов: терракотовые вазы, большие кувшины со звериными мордами гидрии, кратеры — чаши для вина, фигурки людей и зверей, бронзовые статуэтки нагих атлетов и многорожковые канделябры, печати, масляные светильники, замки и ключи, горшки и миски, зеркала из полированной бронзы и несметное множество украшений — булавок, брошек, браслетов, сережек и перстней из филиграни и кованого золота, украшенных дорогими камнями.

Скрытое освещение подавало все это в наилучшем виде.

— Нечто среднее между похоронной конторой и музеем, сказал Меркурио. — Вы в этом барахле разбираетесь?

— Немного, — ответил Брук. Больше всего заинтересовала его терракотовая фигурка. Без детального осмотра, который сейчас был невозможен, нельзя было сказать, настоящие ли это этрусские находки или очень удачные копии.

— Вот это всегда приводит меня в отчаяние. — Улыбаясь, Меркурио показал на маленькое бронзовое кадило. Оно было сделано в форме танцующего юноши, совершенно нагого, если не считать кожаных сапожек до середины икр. — Это я.

— Ах, так, — сказал Брук. — Остальное — тоже современные копии?

— Некоторые — да, некоторые — нет. Полагаю, большинство сосудов — настоящие. Их и подделывать не стоит, вам не кажется? Они такие уродливые.

Брук ничего не ответил. Ему очень хотелось попасть сюда на часок, с хорошим освещением и сильной лупой в руке.

— Здесь действует правило «руками не трогать»?

— Ну, если ничего не уроните… Старик высокого мнения обо всем этом барахле, словно хочет забрать все с собой на тот свет.