Лесли Чартерс - Вендетта для Святого. Тихо как тень. Этрусская сеть

— Вы ищете книгу о его последователях или репродукции их картин? У нас в галерее несколько Синьорино и как минимум один Кабьянко.

— Хочу книгу о его последователях. Гертруда Строцци как-то говорила о них, и я понятия не имела, о чем речь. Так что знать о них мне нужно лишь столько, чтобы в следующий раз поставить ее на место.

Когда мисс Плант ушла, Элизабет сказала:

— Не смейтесь над ней. Раньше такое поведение было лишь позой, а теперь она привыкла. Это не со зла.

— Да, очень мило, когда кто-то ляпает любую глупость, что приходит ему в голову.

— Если бы так, — сказала Элизабет. — Но ей в голову всегда приходят минимум по три глупости одновременно. Когда ее представили папе, сказала: «Как поживаете, сэр Джеральд? Вы ведь только второй наследник дворянского титула в вашей семье, не так ли? Ваш отец был лондонским мэром в том году, когда дерби выиграл конь с такой странной кличкой?»

Брук улыбнулся. Улыбка была невеселой, но все-таки…

— И что сказал на это ваш отец?

— Ну, он-то нашелся. Дипломат милостью Божьей. И кстати, вы обязательно должны послезавтра прийти к нам на обед. Разумеется, если у вас нет других планов.

— В четверг? Еще не знаю.

— Там будет Том Проктор.

— Том? Разве он во Флоренции?

— Еще нет. Приедет завтра вечером. Он ведь управляет вашим имуществом, не так ли?

— Имуществом моей сестры Фелиции. И он мой поверенный в делах. Да, раз там будет Том, мне нужно прийти.

— Да, нельзя сказать, что вы вне себя от радости, — заметила Элизабет. — Большинство людей считают приглашение на обед к британскому консулу вопросом престижа.

— Я думаю! — Брук снова улыбнулся.

«Это же надо, дважды подряд! — сказала себе Элизабет, возвращаясь. — Ну, сэр, если мы будем продолжать в том же духе, может быть, когда-нибудь и рассмеемся!»

И, опустив стекло в машине, выдала на безупречном итальянском:

— Если вы будете настолько любезны, что перестанете давить на сигнал и посмотрите по сторонам, то заметите, что у меня включен левый указатель поворота, что означает — я собираюсь свернуть налево. Благодарю вас.

Днем галерея закрывалась на пару часов, и это давало возможность Бруку прогуляться домой на обед пешком. Он имел привычку пройтись по Понте-Веккио и возвращаться левым берегом реки, замыкая круг, начатый утром.

Проходя мимо кафе на углу набережной Аччиоли, заметил двух приезжих, сидевших у столика под парусиновым навесом. Сразу было видно, что они не туристы и скорее всего из Неаполя. А может быть, с Сицилии.

Целый день стояла удушливая жара. С наступлением вечера из долины Арно начала подниматься лесная мгла, похожая на тонкую свадебную фату. Небо потемнело, из ослепительно голубого перешло в индиго и потом стало похоже на вороненую сталь. Кое-где появились звезды.

— Красота, правда? — спросил Комбер.

— Города всегда кажутся лучше, если вы от них достаточно далеко, чтобы их не слышать, — сказал Брук, — и не обонять.

— Чтоб вы провалились с вашим реализмом!

— Кто будет там сегодня вечером?

— У Бронзини? Во-первых, Меркурио, его приемный сын. Уникальный экземпляр. Где-то позади будет крутиться Даниило Ферри и спокойно, компетентно, как он это умеет, обеспечит, чтобы все шло по нотам. У Бруно он решает все хозяйственные проблемы. Ну и потом уйма уважаемых людей из галереи Уффици, и палаццо Питти, и, разумеется, археологического музея. Все специалисты по этрускам — но вы же должны их знать?

— Знаю Сольферино и Бартолоцци и еще кое-кого, но только поверхностно. Чем займемся? Только выпьем?

Капитан рассмеялся от души, так что машина едва не вылетела на тротуар.

— Мне ясно, что Бронзини вы не знаете. Нас ожидают «этрусские оргии», как он их называет. Еда, напитки, музыка и танец, если хотите. Последние гости покидают дом на рассвете.

— Надеюсь, дело не дойдет до того, что на самом деле подразумевают этрусские оргии.

— Публично — разумеется. Мы приехали.

Свернув с шоссе в высокие ворота из каменных глыб, они двинулись меж двух рядов кипарисов по аллее, напоминавшей туннель и наподобие театрального занавеса открывавшей ярко освещенный мощеный дворик.

Юноша в темном одеянии, подпоясанном и плотно стянутом на руках и ногах, распахнул дверку. Второй, так же одетый юноша, появившись с другой стороны, сказал:

— Прошу ключи, синьоры, я отгоню ваш автомобиль.

— Вот еще! Что ты с ним собираешься делать?